Поскольку предмет мебели, о котором сегодня пойдет речь, является одним из видов шкафов, то рассматривая собранную галерею, вспомнились слова Гаева из «Вишневого сада», обращенные к старому книжному шкафу.
«Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания». Если под плодотворной работой подразумевать пищеварительный процесс, а под поддержкой бодрости и воспитанием идеалов – витамины, содержащиеся в продуктах, и правила этикета за столом, то речь Гаева можно адресовать также любому старинному буфету, которые нынче снова вошли в моду и предлагаются антикварными мебельными магазинами в качестве эксклюзивных отреставрированных раритетов!)))
Рассматривая картины, вспомнил и о своем буфете, стоявшем на кухонной лоджии и доставшимся от родителей жены. Какой был красавец: с резными виноградными гроздьями, с уже «затуманенным» зеркалом, со связкой ключей к каждой дверце и ящичку. А какой вместительный! Потом, в связи с переездом, пришлось с ним расстаться… Утешает то, что отдан он был «в добрые руки».

Джерих Анжела (род. 1965) Киевский торт. 2014 г.

Проваторов Геннадий Геннадьевич (1957-2012) У старого буфета. 1997 г.

Сюзева Наталья Геннадьевна (род. 1965) Секрет (Серия Из жизни буфетов). 2011 г.

Вострецова Анастасия Олеговна (род. 1981) Старинный буфет. 2009 г.

Я понимаю, что в зарубежной живописи изображения буфета встречается часто, поэтому я и решил собрать картины российских, в основном, современных художников, в картинах которых чувствуется какая-то ностальгия по отношению к изображенным буфетам – то ли воспоминания детства, то ли ощущение масштабности по сравнению с современными кухонными гарнитурами из ДВП…
Предлагаю и вам рассмотреть изображенных «свидетелей прошлой жизни», а я заодно расскажу вам, что узнал об истории самих буфетов из «Кулинарного словаря» известного русского историка и кулинара Вильяма Васильевича Похлёбкина (1923-2000), одного из авторов настольной книги наших мам «Книга о вкусной и здоровой пище» (1952).

Проваторов Геннадий Геннадьевич (1957-2012) У печки.

Цыганков Александр Владимирович Тепло родного дома. 2013 г.

Таёжная Мария Григорьевна (род. 1973) Буфет. 2001 г.

Пустыльник Вадим Михайлович (Украина, род. 1959) Старый буфет.

Буфет (от лат. bufetum - блестящий, щегольский стол) - кухонный предмет мебели в виде шкафа для хранения посуды, еды и столового белья. Другие названия буфета - сервант, кухонный шкаф или горка. Слово это было заимствовано французским языком из средневековой латыни и приобрело в течение веков несколько значений.
Буфетом, прежде всего, конечно, во Франции стали называть шкаф, где находилась особо ценная столовая посуда - серебряная и фарфоровая. В связи с этим буфеты были разделены на несколько отделений сообразно с видом и назначением столовой посуды и приборов, а также были снабжены дверцами с запорами и замками. Уже в XVII веке буфеты приобрели тот внешний вид, который сохранился до наших дней, поскольку такой вид считался наиболее рациональным. Конструкция буфета оказалась настолько удобной, что ее, не переделывая, позаимствовали все страны Европы.

Егоренкова Галина Белый буфет. 2014 г.

Егоренкова Галина Синий буфет (Мандарины и лимоны). 2014 г.

Егоренкова Галина Буфет с гранатовыми деревьями. 2014 г.

Егоренкова Галина Буфет с совами. 2013 г.

Егоренкова Галина Буфетик.

Какова же конструкция буфетов, которую, несмотря на смену веков и вкусов, на модернизацию, не смогло поколебать время? Верхние полки со стеклянными или закрытыми (непрозрачными) дверцами были предназначены для стеклянной и хрустальной посуды. На массивных нижних закрытых полках хранилась тяжелая фарфоровая и металлическая посуда - тарелки, блюда, чаши, чайники, кастрюли. Также там лежало столовое белье – скатерти, полотенца, салфетки. Еще на нижних полках (при отсутствии погребов и подвалов) хранили консервацию. Выдвижные ящики в верхней части буфета служили местом хранения металлических столовых приборов.

Ухналёв Евгений Ильич (1931-2015) Это моё. 1988-1989 гг.

Шафрановская Ксения Дмитриевна Иллюстрация к книге Натальи Абрамцевой "Чудеса, да и только".

Голубецкий Глеб (род. 1975) Летом на даче.

Нижнюю и верхнюю часть буфета разделял стол с нишей. Этот буфетный стол (с выдвижной разделочной доской) был удобен для подготовки приборов перед выносом их к столу. Впоследствии было придумано - готовить тут же на столе закуски перед подачей к столу, что привело к появлению еще одного значения слова "буфет". Нише, обычно высокой, между нижней и верхней частями буфета в каждой стране нашли свое оригинальное применение. Во Франции в ней располагали бутылки с вином и вазы с фруктами, в Германии - декоративные вазы и большие пивные кружки, в России - самовар на подносе или медный таз для варки варенья. Эти предметы использовались в хозяйстве и, одновременно, служили украшением, выполняя декоративную роль. Часто буфетный шкаф был отражением достатка семьи.

Цыганков Александр Владимирович Буфет на пенсии. 2013 г.

Цыганков Александр Владимирович Старый буфет. 2012 г.

Неганов Андрей Владимирович (род. 1967) Старый буфет. 2001 г.

Я упоминал выше, что у слова «буфет» есть и другие значения. В XVIII веке буфетом стали называть не только сам шкаф, но и комнату рядом с кухней или гостиной, где он находился. В этой комнате сервировали готовые холодные блюда и готовили к подаче напитки. В начале XIX века в ресторанах также стали устраивать такие буфетные комнаты, отделяя сам буфет от публики стойкой. Особый человек - буффетье, наряду с обязанностями надзора за буфетом и выдачей посуды, стал также разливать холодные напитки и готовить простые закуски в виде бутербродов. Уже с 80-х годов XIX века под словом «буфет» стали понимать небольшую торговую точку, где можно было утолить голод. В конце XIX века в США придумали с другой стороны стойки ставить высокие табуреты для одиночных посетителей, чтобы они тут же получили и выпили-съели свой заказ, заодно общаясь с буфетчиком. В некоторых странах (Франция, Германия, Россия, страны Скандинавии) буфеты как небольшие закусочные создавались при железнодорожных станциях, а также на самих средствах транспорта – пароходах и поездах. В ХХ веке буфеты стали популярной точкой общепита, которые располагались в организациях и учреждениях, гостиницах и школах и т.д.

Мне всегда казалась несправедливой реакция критиков на знаменитую речь Гаева о шкафе: «Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже более ста лет…» – и так далее. То есть, конечно же, в контексте ситуации она выглядит глупо, но ведь сама способность человека спонтанно порождать связный и не лишенный оригинальности текст, да еще и ярко жанрово окрашенный, по-моему, замечательна. Далеко не всякий школьник, вслед за авторами учебников обличающий Гаева за пустоту и бессодержательность его жизни, может блеснуть таким умением.

Спич не входит в круг жанров, с которыми знакомят учеников на уроках русского языка и литературы. Между тем в бытовой, практической жизни каждый человек сталкивается с таким моментом, когда нужно, не раздумывая, произнести короткую, в меру юмористическую речь, направленную к реальным или воображаемым слушателям (например, тост). Не обязательно вкладывать в нее какое-то сверхсерьезное содержание – гораздо важнее, чтобы она произвела впечатление легкостью и изяществом построения, зажглась пусть минутным, но блеском.

Почему бы школьникам на уроках русского языка не потренироваться в составлении спича? Сама идея пришла ко мне, когда я писал для восьмиклассников диктант на тему «Тире в простом предложении». Скучные диктанты в пособиях («Лена – великая сибирская река», «Успешное освоение космоса – результат научных дерзаний») не устраивали меня, хотелось чего-нибудь этакого – и я придумал текст про бифштекс.

Мое любимое занятие, в некотором смысле даже хобби – писать о бифштексах. Написано о них немало, но время снова и снова возвращает нас к этой теме. Велика роль этого блюда в жизни людей. Для одних оно – роскошь, для других – привычная, повседневная еда. Бифштекс снабжает наш организм необходимым набором белков, жиров и углеводов, дает удовлетворение желудку, радует глаз, наполняет приятными мыслями мозг. Клянусь, что даже просто лицезреть бифштекс – восхитительнейшее из мыслимых занятий, а уж класть его в рот, ощущать тонкий вкус его хрустящей, источающей нежный сок корочки – об этом, судари мои, и говорить не стоит. Кто не едал бифштексов, тот, можно сказать, ничего не видел в жизни, ибо бифштекс не просто блюдо, бифштекс – это целая кулинарная поэма. И пусть славится в веках ее автор, тот чародей, маг, волшебник, великий мастер поварского искусства, который подарил нам величайшее из земных наслаждений – бифштекс.

Как видно, текст пародийный. Это его качество было с удовольствием воспринято школьниками, они писали, смеялись, вместе со мной пытались разобраться в том, где и почему смешно, – а потом вдруг родилось задание: составить свой, похожий текст про любой, самый обыкновенный предмет кухонной утвари. И не просто составить, а произнести его на следующем уроке перед всем классом, произнести так, как полагается произносить спичи: серьезно, с подъемом, как бы поверх реакции слушателей. Рискнем привести некоторые из прозвучавших текстов.

Стол

Дорогие друзья! Я рад видеть вас всех сегодня собравшимися вместе за этим столом в этот чудесный новогодний вечер, счастливыми и веселыми. Я хочу обратить ваше внимание на этот необыкновенный предмет – на центр нашей маленькой вселенной; на этот празднично украшенный стол. И дело здесь даже не в том, что мы видим на нем столь многое, услаждающее наши взоры и желудки; главное – что он собрал нас всех вместе, позволил взглянуть в глаза друг другу, дал возможность почувствовать себя в кругу родных и друзей.
Представим себе на минуту, что мы были бы лишены возможности так уютно сидеть вокруг стола и вынуждены были бы слоняться с тарелками и бокалами а-ля фуршет. Кто-то скажет, что для него ничего не изменилось, кто-то почувствует себя одиноким в толпе, кто-то постесняется привлечь внимание к своему тосту, но, несомненно, все мы почувствуем себя разобщенными.
Так поблагодарим же наш стол за чувство локтя, за встречу наших взглядов, за тепло и дружбу, которые он нам дарит совершенно бескорыстно!

Гоша Кондратьев

Подставка для яйца

Леди и джентльмены! Я призываю вас всех обратить внимание на такую бесхитростную и даже, казалось бы, излишнюю вещь, как подставка для яиц. Если вы думаете, что она не является самым красивым и необходимым предметом в вашем доме, вы глубоко, глубочайше ошибаетесь! Вы пробовали когда-нибудь яйцо? Да-да, вареное куриное яйцо. Вы ели его не из подставки?!!! Мне искренне, по-человечески вас жаль. Вы до сих пор не узнали божественного природного вкуса яиц! Как сказал один необыкновенно уважаемый ученый, все чудо этого вкуса заключается в микроорганизмах, которые сохраняются только если яйцо было в фарфоре. Но я как человек, не столь глубоко осведомленный в этой области, могу лишь призвать: «Ешьте, ешьте яйца из подставок и живите счастливо!».
Но я боюсь, что еще и сейчас здесь находятся недоверчивые особы, которые не готовы восхвалить вместе со мной чудеснейшую вещь – подставку для яиц. Именно к ним я сейчас и обращаюсь: люди, посмотрите на этот великолепный прибор, рассмотрите его внимательно! Рассмотрите его обтекаемую форму, нежный цвет и идеальный размер… (замечу в скобках: любая подставка составляет 7 сантиметров в высоту – а 7, как известно, число магическое). Один мой знакомый (это тоже в скобках) считает, что именно в этом и есть чудо яиц, съеденных при помощи этого ценнейшего прибора. И если вы бываете несчастны, обижены или просто в плохом настроении, съешьте яйцо с подставки – и вы почувствуете, как благодатное тепло разливается по телу, глаза закрываются от наслаждения… Вам останется только возблагодарить курицу, что снесла яйцо, и того, кто изготовил эту подставку, а на следующий день отправиться в магазин и купить еще дюжину таких же – для ваших друзей!
А теперь крикнем вместе «ура!» в честь счастья узнать о пользе величайшего творения рук человеческих – подставки для яиц!!!

Лиза Реброва

Вилка

О вилка! Вот она лежит и наполняет душу предвкушением прекрасного, сытного обеда, дурманящего и завораживающего душу, взгляд и обоняние. Она лежит, прекрасная и независимая, и четыре ее острия – словно четыре копья, атакующих голод, непогоду, словно четыре башни, четыре крепости, защищающие от печалей и невзгод. Когда накалываешь на эти острия кусочек мяса, поджаристый, мягкий, сочный, и отправляешь его в рот, испытываешь неземное наслаждение, безумный восторг, и спокойствие, и умиротворение одновременно.
И все это дарит она одна, вилка. Утолить печаль, развеять горе, грусть, забыть несчастье и тоску, помочь во всем этом может она с помощью небесно вкусной пищи.
И пусть вознесется хвала мудрецу, создавшему этот воистину венец всей кухонной утвари, величайшую из обитателей кухни, достойнейшую из всей мыслимой посуды – вилку!

Инна Машанова

Холодильник

Холодильник – единственная вещь на любой кухне, заслуживающая уважения, почитания, а иногда даже поклонения. Холодильник есть всегда в любой квартире, ибо без холодильника жизни не существует. Представим себе ситуацию, когда в доме нет холодильника. Это страшное место вселяет ужас в сердца вошедших, лишь только они переступают порог, ибо они слышат голодные стоны семьи, проживающей по данному адресу и лишенной постоянного источника питания. Кроме наблюдаемых звуков, гости обнаруживают хозяйку, хобби которой было готовить. И теперь, когда нет такой полезной вещи, как холодильник, и хранить скоропортящиеся продукты – из которых, собственно, и готовят – негде, она сидит абсолютно без дела, а посему очень обиженная и подавленная. Питается эта семья такими двумя способами: либо путем быстрых перебежек до магазина и обратно, либо путем закупки товаров, для хранения которых не требуется температура ниже двадцати градусов. Печальная картина, не правда ли?

Хочу заметить, что самыми большими любителями холодильников являются домашние животные, которые воспринимают плавно появляющуюся из гостеприимных дверей холодильника емкость с пищей как манну небесную. Следовательно, холодильник является для них небесами. Так что если вы не хотите лишить своих любимых питомцев возможности подъема их животной культуры и жить перебежками «магазин – дом», как только вам вздумается перекусить, приобретите холодильник себе и своему питомцу.

Стас Черенков

Дуршлаг

О дуршлаг! Как прекрасно отливает в лучах солнца твое металлическое покрытие! Как прелестно струится вода через твои маленькие дырочки, похожие на застывшие капли дождя на оконном стекле или звезды на синем небе! Твоя ручка, похожая на меч могучего Ахилла, устрашающе выглядит на фоне всей кухни. Кастрюле или сковородке не сравниться с твоим величием!
Пусть сияет в веках тот день, когда величайший из людей придумал дуршлаг!

Оля Ромаскевич

Сковородка

Я очень люблю поесть. Особенно мне нравится все жареное. И тут без сковородки не обойтись. Я люблю яичницу, а разве можно сделать яичницу без сковородки? Человек, который не держал в руках сковородку и ни разу ничего не жарил, так много потерял: он не слышал, как мелодично шкварчит масло на сильном огне, не видел, как бледное мясо превращается в сочный, румяный бифштекс.
С древних времен люди пользуются сковородками – и, казалось бы: что в них изобретать? Есть сковородки чугунные, алюминиевые, с тефлоновым покрытием, из нержавейки. К сковородкам традиционной круглой формы добавились квадратные. А сковородки для выпекания блинов? Глубокие сковородки называются сотейниками, и в них можно не только жарить, но и тушить продукты. О счастье для любителей сковородок, что есть компания «Тефаль», сковородки которой уже начинают думать за нас: когда кружок на сковородке становится красным, пора готовить! Теперь благодаря съемным ручкам сковородки стали занимать меньше места, и это отличный повод купить еще сковородок.
Иногда люди используют сковородку не по прямому назначению. Примеры этого способа находим в литературе.

Ну а сунется такой,
Кто нарушит твой покой, –
Мне тебя учить не надо:
Сковородка под рукой!..

(Л.Филатов)

В таких случаях лучше не гнаться за новшествами, а взять старую добрую чугунную сковородку.
Давайте поблагодарим человека, создавшего сковородку!

Слава Усышкин

Электролампочка

Да здравствует электрическая лампочка, прославленная в веках! Да здравствует несущая свет и тепло, радость и веселье, усладу и утешение! Слава лампочке, делающей жилище домом, рассеивающей тьму и сумерки, радующей глаз своим великолепным сиянием! Вечная память и вечная слава ее великим изобретателям – многоумным Яблочкову и Лодыгину! Лампочка – важнейшее звено между народом и правительством: горящая – славит Ленина, обесточенная – рождает надежду на освещенное лампочками будущее без Чубайса. И это не просто вещь, у нее хватает ума совершенствоваться: она увеличивает продолжительность своей жизни и мощность. Слава лампочке! Слава! Слава! Слава!

Дима Савин

Кофейная турка

Вы когда-нибудь видели турки? Не кофеварки, а именно турки? Как, вы не видели турок? Видели? Но не смогли запомнить? Не верю. Как можно забыть эту красоту простоты и изящество практичности, эту форму, не передаваемую никакими словами, это широкое донышко и узкую ручку! О, эти ручки бывают самые разные. Железная турка и железная ручка – что может быть гармоничнее! Золоченая резная турочка и тоненькая, длинная, изящная деревянная ручечка – что может быть красивее! Металлическая турка и пластмассовая ручка с удобной дырочкой для гвоздя на конце – что может быть современнее!
А сами турки? Да разве найдется во Вселенной мудрец, способный описать все эти разнообразные формы, размеры, цвета, найдется ли книга, которая вместит в себя все это! Никогда! Посмотрите, как турка стоит на плите, как кофе в ней варится и медленно, медленно закипает. Как гордо она смотрится, как честно она выполняет свою работу! Нет в мире вещи, подобной кофейной турке!

Маша Протасова

Полотенце

Что увидишь первым, зайдя на кухню? Конечно же, полотенце!!! Да и как может броситься в глаза что-нибудь другое?! Ведь полотенце – это самая главная вещь в жизни человека. Вафельные, хлопчатобумажные, просто бумажные, белые, цветные, маленькие, большие, банные, кухонные, они наполняют нашу жизнь смыслом и помогают нам на каждом шагу. Разве смогли бы мы помыться, сходить в баню или просто помыть руки или посуду без полотенца? Оно, как заботливая хозяйка, вбирает в себя каждую каплю влаги с мокрой поверхности, делая ее сухой и чистой. Что первым берет в руки любая женщина, закончив работу? Конечно, полотенце! Вытереть руки, смахнуть пылинку со стола или просто пригрозить расшалившемуся ребенку – все может полотенце. Поистине полотенце – важнейшая в мире вещь!

Лена Хусаинова

Сковородка

Вы думаете, это просто сковородка? Нет, это – величайшее изобретение человечества! Проснувшись, слышишь шум прибоя. Что-то шипит на этой поистине королеве кухни! Перед мысленным взором возникают образы долины гейзеров. О сковородка! Тебя воспевают в стихах и песнях! Ты неповторимый головной убор человека с улицы Бассейной. Не смогли бы мы жить без этого величайшего, красивейшего творения, протянувшего свою длинную стройную шею – ручку – навстречу нам – людям, иногда даже недостойным ее.

Ксения Шахгильдян

«Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая в поколениях бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного сознания». Узнали, чьи слова? А хотите познакомиться с многоуважаемым шкафом поближе? Тогда — вперед!

Вы, наверное, уже знаете, что долгое время для хранения всевозможных вещей служил не шкаф, а простой ящик с крышкой — ларь. Это был и сундук, и шкаф, и кровать, и скамья, а иногда и стол. Обычно ларь для прочности обивали металлическими полосами, иногда к нему приделывали довольно высокие ножки. А потом кто-то догадался поставить сундук набок и снабдить полками — так появился первый шкаф.

Вначале шкаф был как бы домом в доме — сверху у него была двускатная крыша, а переднюю сторону украшала резьба, росписи, ценные породы дерева. Дверцы снабжали красивыми и сложными замками. От тех времен до наших дней сохранилось всего несколько шкафов, да и то они принадлежали не обычным горожанам, а церкви. Соответственно, и изображения на их передней стенке были А религиозные, например, сцены перенесения мощей.

В последующие эпохи шкаф завоевывает все большую популярность, приобретает самые различные формы (в зависимости от моды и назначения). Эпоха Возрождения подарила миру буфет-поставец с открытыми полками, на них выставляли напоказ парадную дорогую посуду. Причем барон мог иметь шкаф только с двумя полками, граф — с тремя, герцог — с четырьмя. Верховный судья имел право на шкаф с навесом. В качестве свадебного подарка невесте английского короля Генриха VIII Анне Болейн был преподнесен необычный подарок — шкаф с двенадцатью полками. Злые языки потом говорили, что судьба напророчила тем самым несчастной ступени эшафота (Анна была казнена по ложному обвинению в измене мужу). Тогда же появились кабинеты — как бы два шкафа, поставленных один на другой. Предназначались они для хранения письменных принадлежностей, ценных бумаг и писем. Кабинеты богато украшали инкрустациями из слоновой кости, перламутра, панциря черепахи и даже из драгоценных камней.

Но самым модным и высоко ценившимся видом мебели кабинет стал в XVII веке. Им обставляли свои дворцы все монархи Европы, а вслед за ними и аристократия. Эти шкафы, обычно очень большие, ставили в отдельные комнаты, которые и называли кабинетами. Потом это слово вообще стали применять к комнатам для деловых занятий. В это время кабинет-шкаф превратился в весьма затейливое сооружение. Он нередко снабжался откидной или выдвижной доской для письма. Фасады напоминали красивые здания, они украшались колонками, карнизами и даже балкончиками. На дверцах и ящиках выполняли настоящие картины из различных материалов. Конечно, кабинеты, сделанные мебельщиками разных стран, имели свои особенности. Например, испанские мастера украшали наружные стенки прорезными металлическими накладками, под которые наклеивали цветной бархат. Дверцы и ящики инкрустировали слоновой костью. Флорентийские мебельщики любили делать кабинеты из черного дерева и украшали их цветными камнями. На ящиках оживали яркие объемные цветы, птицы, фрукты. Миланцы предпочитали сочетание черного дерева только со слоновой костью. Итальянские мастера умели делать миниатюрные кабинетцы величиной с ладонь. А в немецком городе Аугсбурге, славившемся резчиками по дереву, обязательным атрибутом была богатая резьба. На фасадах делался сложный узор из черепаховых пластинок и металла — серебра, меди или свинца.

Романтическое путешествие многоуважаемого шкафа в Россию. По индивидуальному сценарию.

Гаев. Да... Это вещь... (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.

Чехов. "Вишнёвый сад" I действие.

Начав перебирать пустяшные записки, дневники, альбомы, полные бумажной чепухи, скоплённые в глубинах ящиков, комодов…

здесь рифма просится -« водопроводов»!

Стихосложение - не мой удел, и прежде было ясно,

И не желая мучить вас банальностью - «напрасно»

тушу свой стихоплётчатый пожар!...

И согнав поэтические морщины со лба, начинаю толковать словами, более привычными.

Кстати, вот ведь какая несправедливость, читала в одном из писем Чехова. Из Ялты. Что пишет по пять-шесть фраз каждый день день, больше никак не получается. И всё в них не нравится… А работает он тогда над "Вишнёвым садом". Судьба пьесы вам известна, шествует большой драматургией по миру триумфально уж более ста лет! Хоть и звучит "лопнувшей струной" непонятая многими эпитафия уходящему миру.

ЕМУ не нравится… да и мне не нравятся многие слова собственного изготовления. Рассудив, вполне глубокомысленно, что это то немногое, что нас объединяет, решила не откладывать свои заметки ещё кое о чём, нас объединяющем. Тем более, существующую опасность того, что предметы нашего исследования родственны-то родственны, но мой, пожалуй, будет чуть помоложе и более обделён милостями Фортуны. Ведь не выпала судьба ему стоять на сценах, обласканному взглядами публики и самому не суждено касаться своим умилённым взором хорошеньких актрис...а не все ли мы шкафы, задумываюсь я. В той или иной мере... той или иной степени наполненности. Закрытые на потерянные ключи, или открытые, продуваемые всеми ветрами стеллажи. Скрывающие в своих недрах потаённые ящички... украшенные резьбой, инкрустацией, позолотой, зеркальными дверцами, маркетри... а то и обладателями лишь одной полки и тела, напитанного спрессованными опилками, источающими ядовитые испарения.

Да и вообще, при нынешнем клиповом сознании масс и режиссёрами авангардного толка, отливающим из них болванки зрелищ, неизвестно, каким предметом будет заменён этот «многоуважаемый шкаф». Возможно, «Стульями» краснодеревщика абсурда Ионеско... мы так и не дождёмся Годо... и где он только ходит? Не исключено - в садах, среди побледневших вмиг от предчувствия близкой кончины кудрявоголовых вишен, постукивает топориком, заготавливая вольным кооператором плачущие горькой смолой поленца. Из которых и будут понаделаны эти вместилища книжных познаний… так толковал мне старичок-антиквар в вольном городе Бремен, когда я любовалась книжным шкафом аглицкой работы, скромным на вид, но нескромным своими годами. Стукнуло ему уже более ста лет и вопрос меня беспокоивший, был в том, вместит ли ниша, приготовленная в стене московской квартиры, всю бездну его достоинств. Много уважит ли его?

Я его полюбила сразу, ощутив в нём глубины, которые можно было заполнить книгами в три ряда. Впоследствии это доставило множество приятнейших неудобств, ибо для обнаружения нужного, следовало произвести перетряхивание мыслей всех мыслителей и они начинали путаться полками и прятаться за спины друг друга, заставляя Хроноса озадаченно чесать в затылке. А философские течения меняли свою направленность капризным Гольфстримом. Делёз разлучался с Гваттари и почему-то оказывался среди «Ста великих опер», а «Стрелковое оружие мира» теснило «Неупиваемую чашу» Шмелёва, «Антре» падало мне на голову с верхней полки, но в паре с «Дон Кихотом»… и как это понять? Что меж ними общего, если только благородная Дама-автор не избрала головокружительные антре странствующего рыцаря делом всей своей жизни…

Книги вели себя, как хотели и разыскивая одну, примечая её переплёт за незначительной преградой из двух томов, хватала её, но оказывалось, что натыкалась на совсем другую, тщетно искомую в прошлый вторник будущего первого дня новолуния. Радость от обретения потери была столь велика, что позабыв обо всех заботах повседневности, садилась на пол и ощупывала своё сокровище жадными глазами, оглаживала страницы, убеждаясь, что все буквы на месте. Хоть тут!

Но прежде, чем насыщать нутро "многоуважаемого" книжной мудростью на все времена и во веки веков, следовало доставить его к новому местоблюстительству. Поусердствовать немало! Устроить нового жильца как можно лучше в пути. Ведь знала я, что он доставит мне премного наслаждений и мы будем неутомимы в поисках истин. Как ненасытный любовник не может оторвать остекленелый взор от опасной своей глубиной ложбинки между грудей предмета своего обожания, так и я задумывалась, а как же быть со стеклянной дверцей моего приобретения? Не треснет ли?

Ведь путь предстоял нелёгкий и не будет ли стеснённо моему новому другу в узилище багажного пространства джипа, и как оценит "зелёный коридор" мою страсть к познаниям, не даст ли он красный свет, заставив таможню дать добро лишь в обмен на знание марксова «Капитала»

Вопросы теснились насторожив ужасом товарно-денежных отношений, пока мы со стариком-антикваром пеленали моё приобретение ветошью старинной ткани, заботливо подпихивая под бочок пузатенький ломберный столик и какие-то, полные изящества, графические исследования семядолей душистого горошка, вычерченные любовным пером средневекового ботаника.

В лавке древностей, затянутой паутиной воспоминаний семейных историй, давно ушедших в миры иные, можно было обрести ещё и саблю, или шпагу, истлевшего в ледовых побоищах тевтонского рыцаря, театральную сумочку, слышавшую божественную Аделину Патти, бюстик Бисмарка с надломленным усом, оловянную кружку для сбора подаяний... Заодно была прихвачена чугунная резная печка фламандских мастеров, щелкунчик, устращающий своими зубами и накрыто всё это было потёртой козеткой-рекамье, на которой мне предстояло раскинуться, когда на границе с Евросоюзом будут лишать меня вполне невинного имущества.

Так шкаф этот был заботливо укутан и погружен на разложенные задние сиденья. Встал тютелька в тютельку. Как раз я скрючилась, а он упёрся в крышку багажника. Его ножки непринуждённо нависали над моими ушами, закрывая обзор со всех сторон. Мы представляли собой занятную картину. Мыслители, мчавшиеся в крайнем левой полосе автобана, склонные к восточной философии, усматривали в нашей позиции бессмертный символ инь-ян, у них сразу же возникали мысли о тепле и холоде, твёрдости и мягкости, скорости и торможении… меня эта мысль тоже занимала, стоило мне пришпорить своих быстрокрылых коней, в стремлении обогнать неторопливого европейского пенсионера, державшегося ныне правых взглядов, как шкаф начинал упираться всеми фибрами своей души и что-то страстно делать с моим затылком. А мне было неловко тревожить бывшего хиппаря, плетущегося ныне ближе к обочине, ассоциациями, вызванными разглядыванием моей скрюченной позы с занятными картинками из книги Камасутра, которые он штудировал с подружками в те времена, когда покуривал травку по-соседству, в Амстердаме. Но этому уж минуло лет пятьдесят как...

Бездонные недра моего "глубокоуважаемого" пока не хранили сутры старинной индийской любовной лирики. Мне понятны были его желания притормозить, приостановиться, пригорюниться, призадуматься обо всём том, чего был лишён он в своей унылом существовании пуританской викторианской эпохи. Поскрипывал он в конторе какого-нибудь диккенсовского плута-стряпчего, и был набит всякой скукотой, кляузами, да биллями о правах...

Но мне надо было спешить, огромный Левиафан, бороздящий Балтику уже раздувал в своих недрах огни, напитывался чёрной нефтяной кровью, из ноздрей его выходил дым, мощью трубного гласа он зазывал смельчаков, отважившихся погрузиться в его брюхо, освещая их путь россыпью пламенеющих искр. Да. В библейские времена, он был непобедим, ни один меч не мог перед ним устоять, ни дротик, ни латы, железо было для него соломой, а медь гнилым деревом...ныне он постарел, присмирел, обзавёлся недостойной куриной слепотой, желания его обветшали и утеряв способность ориентироваться в пространствах и в чаяниях непонятных ему нынче людей, предался добровольному рабству, ведомый небесным спутником с труднопроизносимым названием. В обмен он стал получать еду и питьё.

Подъехав к разверзнутым двойным челюстям его, смело въехала по пандусу в самое подбрюшье гиганта, миновав все складки водонепроницаемых отсеков. Распрощавшись нежно со своим Янем, распрямив затёкшие члены рук и ног, вознеслась на предначертанный седьмой уровень. И ткнула ключом в дверь своего пристанища на ближайшие тридцать шесть часов. Пробило первую склянку. Наступал новый день в море...

культура искусство литература проза проза

Входят Варя и Яша. Варя. Тут, мамочка, вам две телеграммы. (Выбирает ключ и со звоном отпирает старинный шкаф.) Вот они. Любовь Андреевна. Это из Парижа. (Рвет телеграммы, не прочитав.) С Парижем кончено... Гаев. А ты знаешь, Люба, сколько этому шкафу лет? Неделю назад я выдвинул нижний ящик, гляжу, а там выжжены цифры. Шкаф сделан ровно сто лет тому назад. Каково? Можно было бы юбилей отпраздновать. Предмет неодушевленный, а все-таки как-никак книжный шкаф. Пищик (удивленно). Сто лет... Вы подумайте!.. Гаев. Да... Это вещь... (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания. Пауза. Лопахин. Да... Любовь Андреевна. Ты все такой же, Леня. Гаев (немного сконфуженный). От шара направо в угол! Режу в среднюю! Лопахин (поглядев на часы). Ну, мне пора. Яша (подает Любови Андреевне лекарства). Может, примете сейчас пилюли... Пищик. Не надо принимать медикаменты, милейшая...от ннх ни вреда, ни пользы... Дайте-ка сюда... многоуважаемая. (Берет пилюли, высыпает их себе на ладонь, дует на них, кладет в рот и запивает квасом.) Вот! Любовь Андреевна (испуганно). Да вы с ума сошли! Пищик. Все пилюли принял. Лопахин. Экая прорва. Все смеются. Фирс. Они были у нас на святой, полведра огурцов скушали... (Бормочет.) Любовь Андреевна. О чем это он? Варя. Уж три года так бормочет. Мы привыкли. Яша. Преклонный возраст. Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену. Лопахин. Простите, Шарлотта Ивановна, я не успел еще поздороваться с вами. (Хочет поцеловать у нее руку.) Шарлотта (отнимает руку). Если позволить вам руку, то вы потом пожелаете в локоть, потом в плечо... Лопахин. Не везет мне сегодня. Все смеются. Шарлотта Ивановна, покажите фокус! Любовь Андреевна. Шарлотта, покажите фокус! Шарлотта. Не надо. Я спать желаю. (Уходит.) Лопахин. Через три недели увидимся. (Целует Любови Андреевне руку.) Пока прощайте. Пора. (Гаеву.) До свидания. (Целуется с Пищиком.) До свидания. (Подает руку Варе, потом Фирсу и Яше.) Не хочется уезжать. (Любови Андреевне.) Ежели надумаете насчет дач и решите, тогда дайте знать, я взаймы тысяч пятьдесят достану. Серьезно подумайте. Варя (сердито). Да уходите же наконец! Лопахин. Ухожу, ухожу... (Уходит.) Гаев. Хам. Впрочем, пардон... Варя выходит за него замуж, это Варин женишок. Варя. Не говорите, дядечка, лишнего. Любовь Андреевна. Что ж, Варя, я буду очень рада. Он хороший человек. Пищик. Человек, надо правду говорить... достойнейшей... И моя Дашенька... тоже говорит, что... разные слова говорит. (Храпит, но тотчас же просыпается.) А все-таки, многоуважаемая, одолжите мне... взаймы двести сорок рублей... завтра по закладной проценты платить... Варя (испуганно). Нету, нету! Любовь Андреевна. У меня в самом деле нет ничего. Пищик. Найдутся. (Смеется.) Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь,- железная дорога по моей земле прошла, и... мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра... Двести тысяч выиграет Дашенька... у нее билет есть. Любовь Андреевна. Кофе выпит, можно на покой. Фирс (чистит щеткой Гаева, наставительно). Опять не те брюки надели. И что мне с вами делать! Варя (тихо). Аня спит. (Тихо отворяет окно.) Уже взошло солнце, не холодно. Взгляните, мамочка: какие чудесные деревья! Боже мои, воздух! Скворцы поют! Гаев (отворяет другое окно). Сад весь белый. Ты не забыла, Люба? Вот эта длинная аллея идет прямо, прямо, точно протянутый ремень, она блестит в лунные ночи. Ты помнишь? Не забыла? Любовь Андреевна (глядит в окно на сад). О мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.) Весь, весь белый! О сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя... Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое! Гаев. Да и сад продадут за долги, как это ни странно... Любовь Андреевна. Посмотрите, покойная мама идет по саду... в белом платье! (Смеется от радости.) Это она. Гаев. Где? Варя. Господь с вами, мамочка. Любовь Андреевна. Никого нет, мне показалось. Направо, на повороте к беседке, белое деревцо склонилось, похоже на женщину... Входит Трофимов в поношенном студенческом мундире, в очках. Какой изумительный сад! Белые массы цветов, голубое небо... Трофимов. Любовь Андреевна! Она оглянулась на него. Я только поклонюсь вам и тотчас же уйду. (Горячо целует руку.) Мне приказано было ждать до утра, но у меня не хватило терпения... Любовь Андреевна глядит с недоумением. Варя (сквозь слезы). Это Петя Трофимов... Трофимов. Петя Трофимов, бывший учитель вашего Гриши... Неужели я так изменился? Любовь Андреевна глядит на него и тихо плачет. Гаев (смущенно). Полно, полно, Люба. Варя (плачет). Говорила ведь, Петя, чтобы погодили до завтра. Любовь Андреевна. Гриша мой... мой мальчик... Гриша... сын... Варя. Что же делать, мамочка. Воля божья. Трофимов (мягко, сквозь слезы). Будет, будет... Любовь Андреевна (тихо плачет). Мальчик погиб, утонул... Для чего? Для чего, мой друг? (Тише.) Там Аня спит, а я громко говорю... поднимаю шум... Что же, Петя? Отчего вы так подурнели? Отчего постарели? Трофимов. Меня в вагоне одна баба назвала так: облезлый барин. Любовь Андреевна. Вы были тогда совсем мальчиком, милым студентиком, а теперь волосы негустые, очки. Неужели вы все еще студент? (Идет к двери.) Трофимов. Должно быть, я буду вечным студентом. Любовь Андреевна (целует брата, потом Варю). Ну, идите спать... Постарел и ты, Леонид. Пищик (идет за ней). Значит, теперь спать... Ох, подагра моя. Я у вас останусь. Мне бы, Любовь Андреевна, душа моя, завтра утречком... двести сорок рублей... Гаев. А этот все свое. Пищик. Двести сорок рублей... проценты по закладной платить. Любовь Андреевна. Нет у меня денег, голубчик. Пищик. Отдам, милая... Сумма пустяшная... Любовь Андреевна. Ну, хорошо, Леонид даст... Ты дай, Леонид. Гаев. Дам я ему, держи карман. Любовь Андреевна. Что же делать, дай... Ему нужно... Он отдаст. Любовь Андреевна, Трофимов, Пищик и Фирс уходят. Остаются Гаев, Варя и Яша. Гаев. Сестра не отвыкла еще сорить деньгами. (Яше.) Отойди, любезный, от тебя курицей пахнет. Яша (с усмешкой). А вы, Леонид Андреич, все такой же, как были. Гаев. Кого? (Варе.) Что он сказал? Варя (Яше). Твоя мать пришла из деревни, со вчерашнего дня сидит в людской, хочет повидаться... Яша. Бог с ней совсем! Варя. Ах, бесстыдник! Яша. Очень нужно. Могла бы и завтра прийти. (Уходит.) Варя. Мамочка такая же, как была, нисколько не изменилась. Если бы ей волю, она бы все раздала. Гаев. Да... Пауза. Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима. Я думаю, напрягаю мозги, у меня много средств, очень много и, значит, в сущности, ни одного. Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень богатого человека, хорошо бы поехать в Ярославль и попытать счастья у тетушки-графини. Тетка ведь очень, очень богата. Варя (плачет). Если бы бог помог. Гаев. Не реви. Тетка очень богата, но нас она не любит. Сестра, во-первых, вышла замуж за присяжного поверенного, не дворянина... Аня показывается в дверях. Вышла за недворянина и вела себя нельзя сказать чтобы очень добродетельно. Она хорошая, добрая, славная, я ее очень люблю, но, как там ни придумывай смягчающие обстоятельства, все же, надо сознаться, она порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении. Варя (шепотом). Аня стоит в дверях. Гаев. Кого? Пауза.