Конечно, я не смог примириться с таким затянувшимся заблуждением и захотел докопаться до истины. Я подумал, что это наверное общеизвестное в те годы выражение, но что оно означает? Очевидное противопоставление гражданский - военный, мне казалось совершенно неуместным. Ну зачем обозначать человека с оооочень характерными чертами лица таким нехарактерным, ничего не говорящим словом? Но мои сомнения развеял отчим, он сказал, что все-таки дело именно в военных и гражданских, потому что Печкин - оставной военный! Разве не чудесное открытие? Ведь это все объясняет, вот откуда этот до смешного невыразительный канцеляризм! Я думаю он был каким-то мелким снабженцем, а может младшим офицером. Вспомните: "Принес посылку для вашего мальчика, только я вам ее не отдам, у вас докУментов нет" и еще куча подобных выражений, типичных для совкового военного или мелкого чиновника, и не только совкового. Все же помнят, что не важно что и как ты делал, важно чтоб ты устал, или "копать от забора и до обеда". Короче в Печкине мы видим не только совка, но и военщину. А еще, если присмотреться, то он типичный Хемуль-сторож.

P.S. Когда я рассказал одному любителю всего совесткого эту историю, он порадовал меня еще одним открытием. На конкурсе на лучшего знатока фильма "Бриллиантовая рука" был вопрос: профессия Лёлика. Правильным ответом оказался "отставной офицер". Это была не простая подробность, а сатирический штрих на злобу дня, опознаваемый в то время, но забытый в наши дни. Фильм вышел на экраны почти сразу после реформы вооруженных сил, в результате которой были уволены ВСЕ офицеры без высшего образования. Многие из них, конечно же, пошли в криминал. И Лёлик был типичным представителем этой социальной проблемы. И даже Печкин мог быть "из этих", только пошел не в криминал, а в почтальоны потому что был простоват для бандита.

А потом случилось, что Сид как-то внезапно заснул: так, сидел-сидел рядом со мной, и вдруг голова его начала клониться ко мне на плечо. Я хотела его разбудить, но Фрэнк отсоветовал:

– Пусть спит, – говорит, – уже поздно.

– Вот именно, нам домой пора, – возразила я. – Странно, с ним никогда такого не было.

– Парень устал за два года скитаний. Он рассказал, где он был?

– Нет, не успел. Он все расспрашивал, как мы тут без него.

– Понятно. А почему бы вам у меня не остаться?

– Сид, наверное, не согласится.

– А ты, Рыжая?

– Я – как он захочет.

– Предлагаю перенести твоего братца в спальню. Если он не проснется, то вы останетесь здесь, а если проснется – ему решать.

– Хорошо.

Фрэнк взвалил Сида на плечо и отнес в ближайшую спальню. Сид не проснулся. Я сняла с него туфли, развязала галстук, расстегнула верхние пуговицы рубашки, поцеловала и устало присела рядом на край постели.

– Спасибо, Фрэнк, можешь идти, – сказала я, вытаскивая шпильки из волос.

– Собираешься здесь остаться?

– Угу, – кивнула я, зевая, – нам тут хватит места.

– Не сомневаюсь. Однако в доме много спален. Пойдем, Рыжая.

Фрэнк бесцеремонно схватил меня за руку и почти насильно вывел из комнаты.

– Фрэнк, – выдернув у него свою руку, сказала я с крайним неудовольствием, – хоть ты и какой-то древний маркиз по наследству, но иногда это по тебе не скажешь! Ты бываешь чрезвычайно грубым! Ты мне сейчас руку-то чуть не оторвал, а завтра у меня будут синяки из-за тебя!

– Покажи где?

– Вот тут. Эй, что ты делаешь?! Я не разрешала тебе! – удивленно сказала я, отдергивая и пряча за спину только что поцелованную им руку.

– Должен сказать, мне не нужны твои разрешения, – проговорил Фрэнк каким-то странным, глухим голосом, и вид у него был такой же странный, как у хищника перед прыжком.

Я непроизвольно попятилась от него, но он как будто бы ждал это, и такое у него вдруг обнаженно-жадное выражение появилось на лице, что, испуганно вскрикнув, я хотела куда-нибудь, сломя голову, нестись спасаться, но он не дал мне сделать и двух шагов. Втолкнул за соседние двери и закрыл их на два оборота.

– Что это значит, Фрэнк Ловайс?! – спросила я с негодованием.

– Раздевайся, Рыжая, – вполне спокойно и очень властно сказал Фрэнк, развязывая свой галстук.

– Ты с ума сошел?!

– Я валял дурака полгода, а сейчас благодаря твоему братцу пришел в себя.

– Он убьет тебя!

– Возможно, парень не захочет превращать тебя в безутешную вдову.

– В какую вдову? И перестань немедленно раздеваться!

– В мою, детка. Я назначил судье завтра утром. У нас осталось не слишком много времени.

– Ты точно спятил!! Мне не нужно к судье, я не собираюсь брать тебя на поруки, не прикасайся ко мне!

– Взгляни, дорогая, как ты сейчас хороша.

Я не могла не повернуть голову, чтобы не убедиться. А он этим воспользовался. Он недаром был у дьяволов за главного, у меня не было никаких шансов, а потом и желаний, которые бы не совпадали с его собственными…

Проснулась я от того, что одеяло вдруг куда-то съехало, попыталась натянуть его на себя, но не тут-то было, оно за что-то зацепилось. Это оказалось рукой Фрэнка.

– Пора вставать, дорогая, у тебя почти не осталось времени на подготовку.

– К чему?

– К пожизненной роли миссис Ловайс!

– Ты все еще уверен, что она мне подойдет?

– Больше, чем когда-либо!

– Сид не отдаст меня, у тебя будут крупные неприятности!

– Он не сможет вмешаться.

– Что ты с ним сделал?! – села я.

– Ничего, о чем стоило бы беспокоиться, он всего лишь принял немного снотворного, мне не хотелось с ним драться. Я обещал тебе.

Оттолкнув Фрэнка, я соскочила с кровати и побежала к Сиду.

Сид спал так же внешне спокойно и безмятежно, как накануне ночью. Дыхание было глубокое и ровное, температура нормальная, цвет лица не ухудшился. Кажется, все в порядке.

– Он точно проснется?

– Разумеется.

– А когда?

– Вечером, я предпочел не рисковать.

– Это для него абсолютно безвредно?

– Абсолютно.

– Ты бесстыдник, Фрэнк Ловайс! Какого черта ты разгуливаешь передо мной голым?!

– Я сам хочу тебя спросить, какого дьявола ты стоишь передо мной голая? Тебе давно пора быть в ванной!

– А сколько времени осталось?

– Меньше часа.

– О! - подскочила я, поворачивая обратно.

Фрэнк едва успел застегнуть мне платье, когда Говард, постучав в дверь, сообщил, что их честь уже прибыли. Мы поцеловались и пошли.

Платье было длинновато, мне приходилось придерживать его. Я ехидно поинтересовалась у Фрэнка, на какую каланчу он его заказывал? Взглянув вниз, он, улыбаясь, заметил, что платье приобреталось с расчетом на каблуки.

Таким образом обнаружилось, что этот ротозей Фрэнк в спешке забыл про мои туфли. Посылать за ними было поздно. Мы выходили на судью со свидетелями, вернее прямо на судью со свидетелями выходил Фрэнк, меня он прямо на них выносил на руках, потому что, по его словам, он не хотел, чтобы я выстаивала босиком, когда за окнами, как на Аляске.

Покончив с положенными формальностями и раскланявшись с судьей и свидетелями, мы не стали терять даром время и вернулись в спальню, где Говард уже позаботился, чтобы нам было чем подкрепить свои силы.

– Фрэнк, а ты коварный тип! – сказала я, вглядываясь в его блаженное лицо. – Минни меня предупреждала, а я беспечно отмахивалась.

– Правильно делала: ты дала мне время приручить тебя и развестись.

– А зачем ты тогда женился на Лорейн, если не любил ее?

– Мне подвернулась великолепная женщина, я полагал, что мне она нужна, но когда спустил тебя с лестницы, был вынужден признать, что ошибся.

– Фрэнк, я забыла тебя предупредить, я, как Лорейн, чрезвычайно злопамятна и уйду от тебя…

– Выкинь это из головы! – перебил меня Фрэнк. – Кроме тебя, мне никто не нужен. Поцелуй меня жена.

– Я тебя уже сто раз целовала.

– Мне мало. Давай еще.

Я его поцеловала, но он был какой-то ненасытный, хотя я и сама вела себя крайне разнузданно. Фрэнк сказал, что так и быть должно, он всегда это во мне подозревал.

Все-таки встала я первая и успела одеться, когда Фрэнк открыл глаза и спросил:

– Куда собралась?

– К Сиду.

В его платье? Он имел в виду то, которое Сид мне купил.

– Не могу же я в твоем халате появиться, он сразу догадается.

– Рыжая, платье не поможет, парень представляет, чем я с тобой займусь, когда доберусь до тебя. Не уходи, я пойду с тобой.

– Только, пожалуйста, оденься как вчера.

Пока он одевался, я озабоченно расхаживала по комнате.

– В чем проблемы? – спросил Фрэнк, подходя ко мне.

– Не знаю, что делать. Не могу представить, как Сид домой один поедет, он мне рассказать даже ничего не успел! Давай, мы сейчас не станем говорить, что поженились. Я поеду домой и завтра об этом сама скажу!

– Исключено! Ты останешься со мной! Для Сида будет лучше, если он узнает обо всем сразу.

Но я в этом не была уверена.