краткое содержание других презентаций

«Основные этапы развития биологии» - Сбор фактического материала. Аристотель. Гален. Выявление сходства и различия. Изучение того или иного явления с помощью опыта. Этапы развития биологии. Научные методы. Леонардо ди сер Пьеро да Винчи. Биология. Краткая история биологии. Появление древних государств. Создание клеточной теории. «Генетический» период. Описательная наука. Гуго де Фриз. Период Возрождения. Теофраст. Наука. Принцип «ничего не принимать на веру».

«Этапы развития биологии» - Основные направления современной биологии. Ответьте на вопросы. Гиппократ. Леонардо ди сер Пьеро да Винчи. Создание клеточной теории. Появление древних государств. Выявление сходства и различия между организмами. Теофраст. Сопоставление фактов. Аристотель. Научные методы. Гален. Биология. Период Возрождения. Заполните таблицу. Сфера человеческой деятельности. Биология как наука. «Генетический» период.

«История науки «Биология»» - Генетика популяций. Теория филэмбриогенеза. Термин «биология». Основные вехи в истории биологии. Значение биологии. Биологическая (фагоцитарная) теория иммунитета. Развитие личинок мух из отложенных яиц. Биология как наука. Биология – наука о живой природе. Способность экстрактов ячменя превращать крахмал в сахар. Ихтиология. Методы биологической науки. Начато клонирование животных. Задачи биологии.

«История и методология биологии» - Период эллинизма. Устное учение Фалеса. Гиппократ. Краткая история биологии. Эмпедокл. Идеи о соотношении между строением различных органов и их функциями. Анаксимен. Анаксимандр. Аристотель. Теофраст. «Лестница природы» Аристотеля. Азимов Айзек. Учение об естественных причинах болезней. Возникновение живых существ. Изучил анатомию овец. Герофил. Учение Аристотеля о трех родах душ. История животных.

«Краткая история биологии» - Редукционная парадигма. Молекулярная биология и редукционизм. Парадигмы классической генетики. Парадигмы биологии XX века. Физиология человека и животных. Систематика растений и животных. Возникновение биологии. Теория парадигмы. Познавательные модели биологии. Эволюционная морфология животных. Биогенетический закон. Клеточная теория. Периоды развития биологии. Философские основания классической биологии.

«Краткая история развития биологии» - Клятва Гиппократа. Карл Линней. Жорж Кювье. Уильям Гарвей. Жан Батист Ламарк. Арабские ученые. Вопросы для повторения. Карл Эрнест Бэр. Грегор Мендель. Матиас Шлейден. Рисунки из атласа да Винчи. Клавдий Гален. Леонардо да Винчи. Андреас Везалий. Роберт Кох. Гиппократ. Илья Мечников. Чарльз Дарвин. Краткая история развития биологии. Рисунки из атласа Везалия. Иван Павлов. Достижения современной биологии.

Разносторонний учёный; является наряду с Аристотелем основателем ботаники и географии растений. Благодаря исторической части своего учения о природе выступает как родоначальник истории философии (особенно психологии и теории познания).

Учился в Афинах у Платона, а затем у Аристотеля и сделался его ближайшим другом, а в 323 до н. э. - преемником на посту главы школы перипатетиков.

Работы по ботанике

Написал две книги о растениях: «Историю растений» (др.-греч. Περὶ φυτῶν ἱστορίας, лат. Historia plantarum) и «Причины растений» (др.-греч. Περὶ φυτῶν αἰτιῶν, лат. De causis plantarum), в которых даются основы классификации и физиологии растений, описано около 500 видов растений, и которые подвергались многим комментариям и часто переиздавались. Несмотря на то, что Теофраст в своих «ботанических» трудах не придерживается никаких особенных методов, он внёс в изучение растений идеи, совершенно свободные от предрассудков того времени и предполагал, как истый натуралист, что природа действует сообразно своим собственным предначертаниям, а не с целью быть полезной человеку. Он наметил со свойственной ему прозорливостью главнейшие проблемы научной растительной физиологии. Чем отличаются растения от животных? Какие органы существуют у растений? В чём состоит деятельность корня, стебля, листьев, плодов? Почему растения заболевают? Какое влияние оказывают на растительный мир тепло и холод, влажность и сухость, почва и климат? Может ли растение возникать само собой (произвольно зарождаться)? Может ли один вид растений переходить в другой? Вот вопросы, которые интересовали пытливый ум Теофраста; по большей части это те же вопросы, которые и теперь еще интересуют натуралистов. В самой постановке их - громадная заслуга великого греческого ботаника. Что же касается ответов, то их в тот период времени, при отсутствии нужного фактического материала, нельзя было дать с надлежащей точностью и научностью.

Наряду с наблюдениями общего характера «История растений» содержит рекомендации по практическому применению растений. В частности, Теофраст точно описывает технологию выращивания специального вида тростника и изготовления из него тростей для авлоса.

Другие известные работы

Наибольшей известностью пользуется его сочинение «Этические характеры» (др.-греч. Ἠθικοὶ χαρακτῆρες; русский перевод «О свойствах нравов человеческих», 1772, или «Характеристики», СПб., 1888), сборник из 30 очерков человеческих типов, где изображаются льстец, болтун, бахвал, гордец, брюзга, недоверчивый и т. д., причём каждый мастерски обрисован яркими ситуациями, в которых этот тип проявляется. Так, когда начинается сбор пожертвований, скупой, не говоря ни слова, покидает заседание. Будучи капитаном корабля, он укладывается спать на матрасе кормчего, а на праздник Муз (когда принято было посылать учителю вознаграждение) оставляет детей дома. Нередко говорят о взаимном влиянии Характеров Теофраста и персонажей новой греческой комедии. Несомненно его влияние на всю новейшую литературу. Именно начав с переводов Теофраста, создал свои «Характеры, или Нравы нашего века» (1688) французский писатель-моралист Лабрюйер. С Теофраста берёт начало литературный портрет, неотъемлемая часть любого европейского романа.

Из двухтомного трактата «О музыке» сохранился ценный фрагмент (включён в Порфирием в его комментарий к «Гармонике» Птолемея), в котором философ, с одной стороны, полемизирует с пифагорейско-платоновским представлением музыки как очередной - звучащей - «инкарнации» чисел. С другой стороны, он считает мало существенным и тезис гармоников (а возможно, и Аристоксена), рассматривавших мелодию как последовательность дискретных величин - интервалов (промежутков между высотами). Природа музыки, заключает Теофраст, не в интервальном движении и не в числах, а в «движении души, которая избавляется от зла через переживание (др.-греч. διὰ τὰ πάθη). Не будь этого движения, не было бы и сущности музыки».

Теофрасту также принадлежит (не дошедшее до нас) сочинение «О слоге» (или «О стиле»; Περὶ λέξεως), которое, как считает М. Л. Гаспаров, по своему значению для всей античной теории ораторского искусства стоит едва ли не выше «Риторики» Аристотеля. Его неоднократно упоминает Дионисий Галикарнасский , Деметрий Фалерский и др.

Слайд 3

Работы по ботанике

Теофраста называют «отцом ботаники». Ботанические труды Теофраста можно рассматривать как свод в единую систему познаний практиков сельского хозяйства, медицины и работ учёных античного мира в этой области. Теофраст был основателем ботаники как самостоятельной науки: наряду с описанием применения растений в хозяйстве и медицине он рассматривал теоретические вопросы. Влияние трудов Теофраста на последующее развитие ботаники в течение многих столетий было огромным, так как учёные Древнего мира не поднимались выше него ни в понимании природы растений, ни в описаниях их форм. В соответствии с современным ему уровнем знаний отдельные положения Теофраста были наивны и не научны. Учёные того времени ещё не имели высокой техники исследования, не было и научных экспериментов. Но при всём этом уровень знаний, достигнутый «отцом ботаники», был весьма значительным.

Написал две книги о растениях: «Историю растений» и «Причины растений» , в которых даются основы классификации и физиологии растений, описано около 500 видов растений, и которые подвергались многим комментариям и часто переиздавались. Несмотря на то, что Теофраст в своих «ботанических» трудах не придерживается никаких особенных методов, он внёс в изучение растений идеи, совершенно свободные от предрассудков того времени и предполагал, как истый натуралист, что природа действует сообразно своим собственным предначертаниям, а не с целью быть полезной человеку. Он наметил с прозорливостью главнейшие проблемы научной растительной физиологии. Чем отличаются растения от животных? Какие органы существуют у растений? В чём состоит деятельность корня, стебля, листьев, плодов? Почему растения заболевают? Какое влияние оказывают на растительный мир тепло и холод, влажность и сухость, почва и климат? Может ли растение возникать само собой (произвольно зарождаться)? Может ли один вид растений переходить в другой? Вот вопросы, которые интересовали ум Теофраста; по большей части это те же вопросы, которые и теперь ещё интересуют натуралистов. В самой постановке их - громадная заслуга греческого ботаника. Что же касается ответов, то их в тот период времени, при отсутствии нужного фактического материала, нельзя было дать с надлежащей точностью и научностью.

Наряду с наблюдениями общего характера «История растений» содержит рекомендации по практическому применению растений. В частности, Теофраст точно описывает технологию выращивания специального вида тростника и изготовления из него тростей для авлоса.

История развития ботаники связана с именем Аристотеля . Именно этот древнегреческий ученый начал присматриваться к окружающей природе и ее представителям. Один из наиболее значимых для ботаники трудов Аристотеля «Теория растений», в котором он сделал попытку рассказать о представителях живой и неживой природы с философской точки зрения. К сожалению, до нашего времени дошли лишь отдельные фрагменты его высказываний.

Теофраст – однин из учеников Аристотеля , чьи труды по изучению растений сделали огромный вклад в ботанику как науку. Его наиболее известные научные трактаты - «История растений» и «Причины растений », в которых он дает описание более чем пятистам различным видам растений, находящихся на территории Средиземноморского бассейна. К сожалению, многие из описанных им видов довольно тяжело сравнить с современными образцами, так как многие виды не сохранились.

«Отец ботаники» - именно так называют Теофраста, и не зря. Именно он дал не только детальные описания некоторых видов растений и их предназначение, но и смог распределить растения по классификации , для всех представителей растительного мира на деревья, травы, кустарники . Теофраст дал классификацию и травам, деля их на многолетних и однолетних. Теофрасту принадлежат первые попытки описания физиологии растений и процесса их размножения. Он смог изучить строение цветков, расположение завязи, а также сделал классификацию цветов на сростнолепестных и свободнолепестных . После Теофраста многие ученые пытались продолжить его работу – Никандр Колофонский, Варрон Колумел и другие, но они лишь описывали различные растения, не пытаясь изучать их. Лишь спустя четыре столетия после Теофраста, Диоскорид в своем научном труде описал более 600 видов растений, которые в те времена использовались в лечебных целях. Диоскорид поделил используемые растения на несколько групп:

• для пищевого использования,
• растения для виноделия,
• для медицинских нужд,
• растения, используемые для создания различных благовоний.

При написании этого научного трактата Диоскорид руководствовался исключительно полученными знаниями о растениях, не разбавляя описание своими комментариями и личным мнением.

Во времена античности многие представители научного мира неоднократно пытались изучать и квалифицировать представителей растительного мира. До наших дней сохранились научные работы индийского врача Чарака . В европейской науке самым авторитетным для развития ботаники является научная работа немецкого философа А. Больштедта , который смог изучить строение стебля и на его основе описать различия между однодольными растениями и двудольными.

Переломный момент в истории ботаники наступил в конце XV века, в эпоху великих географических открытий. Из заморских стран стали приво­зить новые виды растений, возникла необходимость в их инвентаризации, т.е. описании, наименовании и классификации. В это время зарождаются и развиваются формы сохранения растений для их сравнительного изучения. В середине XVI века было положено начало гербаризации . Возникают первые ботанические сады в Италии (1540 г. - в Падуе, 1545 г. - в Пизе), Швейцарии (1560 г. - в Цюрихе).В этот период закладываются основы ботанической терми­нологии , достигает расцвета описательная морфология растений .

В 1583 г. итальянец Чезальпино сделал попытку классификации расте­ний, в основу которой положил признаки строения плодов и семян (выделил 15 классов). Выдающийся английский естествоиспытатель Роберт Гук (1635­1703) усовершенствовал микроскоп и при рассмотрении среза пробки обна­ружил, что она состоит из крохотных ячеек. В 1665 г. он описал раститель­ные клетки и ввел термин «cellula», что на латыни означает «клетка». Мар­челло Мальпиги (1628-1694) и Неемий Грю (1641-1712) положили начало анатомии растений, описав клетки, ткани различных видов и их значение. В 1671 г. они, независимо друг от друга, выпустили книги с одинаковым на­званием «Анатомия растений».

Систематика и описательная морфология XVIII в. достигла высшего развития в трудах шведского ботаника Карла Линнея (1707-1778). В 1735 г. Линней выпустил книгу «Система природы», где классифицировал растения по строению органа размножения - андроцея. Он выделил 24 класса. Эта система была искусственна, т.к. в ее основу было положено не родство растений, а сходство некоторых признаков. Однако система Линнея была очень удобной: согласно ей легко было найти растение по строению цветка. Важ­ным нововведением Линнея в систематику была бинарная номенклатура. В ней каждый вид обозначался двумя словами (первое - название рода, второе - видовой эпитет).

Значительными успехами в ботанике был отмечен XIX век. Оформи­лись и возникли такие разделы, как физиология, география и экология расте­ний, геоботаника, палеоботаника, эмбриология и т.д. Во всех разделах бота­ники был накоплен огромный фактический материал, что создало базу для обобщающих теорий. Важнейшими из них стали клеточная теория и теория эволюционного развития жизни .

В 1838 г. немецкий ботаник М.Шлейден установил, что клетка - это универсальная структурная единица в теле растений, а в 1839 г. зоолог Т.Шванн распространил этот вывод и на животных. Разработка клеточной теории оказала огромное влияние на дальнейшее развитие биологии и поло­жила начало цитологии.

Появление эволюционной теории Чарльза Дарвина (1809-1882) стало началом новой эпохи в развитии всех биологических наук. Начался новый период для систематики - эволюционный (филогенетический), т.е. возникла необходимость объединять в одни таксоны виды, единые по происхожде­нию, а не по внешнему сходству. Морфологи начали изучать то, какими пу­тями и под влиянием каких причин исторически сложились организмы. За­кономерности географического распространения организмов стали объяс­нять не только современными условиями, но и историческими причинами.

Новый прорыв в развитии ботаники , как и всей биологии, произошел в XX веке. Одной из его причин стал научно-технический прогресс, стимули­ровавший появление новых исследовательских инструментов и методов. В середине века были изобретены электронные микроскопы с высокой разре­шающей способностью, что определило бурное развитие анатомии, цитоло­гии, биохимии, молекулярной биологии, генетики.

Преемником на посту главы школы перипатетиков .

Работы

Автор свыше 200 трудов по естествознанию (физике , минералогии , физиологии и др.).

Работы по ботанике

Теофраста называют «отцом ботаники». Ботанические труды Теофраста можно рассматривать как свод в единую систему познаний практиков сельского хозяйства, медицины и работ учёных античного мира в этой области. Теофраст был основателем ботаники как самостоятельной науки: наряду с описанием применения растений в хозяйстве и медицине он рассматривал теоретические вопросы. Влияние трудов Теофраста на последующее развитие ботаники в течение многих столетий было огромным, так как учёные Древнего мира не поднимались выше него ни в понимании природы растений, ни в описаниях их форм. В соответствии с современным ему уровнем знаний отдельные положения Теофраста были наивны и не научны. Учёные того времени ещё не имели высокой техники исследования, не было и научных экспериментов. Но при всём этом уровень знаний, достигнутый «отцом ботаники», был весьма значительным .

Написал две книги о растениях: «Историю растений» (др.-греч. Περὶ φυτῶν ἱστορίας , лат. Historia plantarum ) и «Причины растений» (др.-греч. Περὶ φυτῶν αἰτιῶν , лат. De causis plantarum ), в которых даются основы классификации и физиологии растений , описано около 500 видов растений, и которые подвергались многим комментариям и часто переиздавались. Несмотря на то, что Теофраст в своих «ботанических» трудах не придерживается никаких особенных методов, он внёс в изучение растений идеи, совершенно свободные от предрассудков того времени и предполагал, как истинный натуралист , что природа действует сообразно своим собственным предначертаниям, а не с целью быть полезной человеку . Он наметил с прозорливостью главнейшие проблемы научной растительной физиологии . Чем отличаются растения от животных ? Какие органы существуют у растений? В чём состоит деятельность корня , стебля , листьев , плодов ? Почему растения заболевают? Какое влияние оказывают на растительный мир тепло и холод, влажность и сухость, почва и климат ? Может ли растение возникать само собой (произвольно зарождаться)? Может ли один вид растений переходить в другой? Вот вопросы, которые интересовали ум Теофраста; по большей части это те же вопросы, которые и теперь ещё интересуют натуралистов. В самой постановке их - громадная заслуга греческого ботаника. Что же касается ответов, то их в тот период времени, при отсутствии нужного фактического материала, нельзя было дать с надлежащей точностью и научностью.

Наряду с наблюдениями общего характера «История растений» содержит рекомендации по практическому применению растений. В частности, Теофраст точно описывает технологию выращивания специального вида тростника и изготовления из него тростей для авлоса .

Другие известные работы

Наибольшей известностью пользуется его сочинение «Этические характеры» (др.-греч. Ἠθικοὶ χαρακτῆρες ; русский перевод «О свойствах нравов человеческих», 1772, или «Характеристики», СПб., 1888), сборник из 30 очерков человеческих типов, где изображаются льстец, болтун, бахвал, гордец, брюзга, недоверчивый и т. д., причём каждый мастерски обрисован яркими ситуациями, в которых этот тип проявляется. Так, когда начинается сбор пожертвований, скупой, не говоря ни слова, покидает заседание. Будучи капитаном корабля, он укладывается спать на матрасе кормчего, а на праздник Муз (когда принято было посылать учителю вознаграждение) оставляет детей дома. Нередко говорят о взаимном влиянии Характеров Теофраста и персонажей новой греческой комедии . Несомненно его влияние на всю новейшую литературу. Именно начав с переводов Теофраста, создал свои «Характеры, или Нравы нашего века» (1688) французский писатель-моралист Лабрюйер . С Теофраста берёт начало литературный портрет , неотъемлемая часть любого европейского романа .

Из двухтомного трактата «О музыке» сохранился ценный фрагмент (включён Порфирием в его комментарий к «Гармонике» Птолемея), в котором философ, с одной стороны, полемизирует с пифагорейско-платоновским представлением музыки как очередной - звучащей - «инкарнации» чисел. С другой стороны, он считает мало существенным и тезис гармоников (а возможно, и Аристоксена), рассматривавших мелодию как последовательность дискретных величин - интервалов (промежутков между высотами). Природа музыки, заключает Теофраст, не в интервальном движении и не в числах, а в «движении души, которая избавляется от зла через переживание (др.-греч. διὰ τὰ πάθη ). Не будь этого движения, не было бы и сущности музыки» .

Теофрасту также принадлежит (не дошедшее до нас) сочинение «О слоге» (или «О стиле»; Περὶ λέξεως ), которое, как считает М. Л. Гаспаров , по своему значению для всей античной теории ораторского искусства стоит едва ли не выше «Риторики» Аристотеля . Его неоднократно упоминает Дионисий Галикарнасский , Деметрий Фалерский и др.

Память

Переводчики на русский язык

Напишите отзыв о статье "Теофраст"

Примечания

Литература

Тексты и переводы

Греческие тексты :

• Сочинения (Theophrasti Eresii Opera quae supersunt omnia. Lipsiae, греческий текст):

Русские :

• Феофраст. / АН СССР; Пер. с др.-греч. и примеч. М. Е. Сергеенко; ред. акад. И. И. Толстого и чл.-корр. АН СССР Б. К. Шишкина; послесловие - Б. К. Шишкин; «Исследование о растениях» Феофраста - А. Н. Криштофович ; Феофраст и его ботанические сочинения - М. Е. Сергеенко. - [М.-Л.]: Изд-во АН СССР, 1951. - 589 с. - (Классики науки).
  • переиздание: Феофраст. Исследование о растениях. - Рязань: Александрия, 2005. - 560 с. - (Античная историческая библиотека). - ISBN 5-94460-023-3 .

«Характеры »:

• Феофраст о свойстве нравов человеческих / Пер. с лат. А. Я. Полекова. - СПб., 1772. - 112 с.
• Феофраст. Характеристики / Пер. В. Алексеева. - СПб., 1888. - 32 с.
• Теофраст . Характеры / Пер. В. Смирина. // Менандр. Комедии. Герод. Мимиямбы. - М.: Худож. лит., 1964. - С. 260-286. - (Библиотека античной литературы)
• Феофраст. Характеры / Пер., ст. и прим. Г. А. Стратановского. Отв. ред. Я. М. Боровский. - Л. : Наука, 1974. - 123 с. - (Литературные памятники).
  • переиздание: СПб.: Наука, 2007.

Другие сочинения :

• Теофраст . О камнях / Пер. с англ. Б. В. Куликова. - М.: МСП, 2004. - 247 с. - (Мир камней и минералов).
• Феофраст . О камнях. / Пер., ст. и комм. А. А. Россиуса. // Вестник древней истории. . № 3.
• О цветах / Пер. В. П. Зубова. // Точки-Puncta. - 7, 1-2, 2007. - С. 7-21.
• Псевдо-Теофраст . О приметах дождей, ветров, ненастья и вёдра // Небо, наука, поэзия… - М., 1992. - С. 88-100.
• О душе (фрагменты) / Пер. Г. Ф. Церетели. // Таннери П. Первые шаги греческой науки - СПб., 1902.
• / Пер. Е. В. Афонасина // ΣΧΟΛΗ 6.1 (2012)
• / Пер. Е. В. Афонасина // ΣΧΟΛΗ 10.2 (2016)

Английские :

• Издания в «Loeb classical library »:
  • . № 70. 1916. Исследование о растениях, книги 1-5.
  • . № 79. 1916. Исследование о растениях, книги 6-9. О запахах. О приметах погоды.
  • Тома III-V. № 471, 474, 475. 1989-1990. О причинах растений (кн. 1-6).

Другие издания:

• О ветрах и о погоде - .
• Theophrastus , (1993), Metaphysics. With an Introduction, Translation and Commentary by M. van Raalte, Leiden: Brill

Французские :

• В серии «Collection Budé » «Recherches sur les plantes» в 5 томах. Также в серии «Collection Budé » изданы:
• Théophraste . Caractères. Texte établi et traduit par O. Navarre. 4e tirage 2003. 166 p.
• Théophraste . Métaphysique. Texte édité, traduit et annoté par A. Laks et G. W. Most avec la collaboration de Ch. Larmore et E. Rudolph et pour la traduction arabe de M. Crubellier. 3e tirage 2002. XC, 119 p. ISBN 978-2-251-00422-8

Исследования

• Лебедев А. В. Проблема аутентичности APXH как милетского термина (к интерпретации свидетельства Теофраста). // Материалы к историографии античной и средневековой философии. М., 1990.
• Верлинский А. Л. Первые упоминания о евреях в греческой литературе: иудейская религия у Гекатея и Феофраста. // Евреи и греки: Диалог через тысячелетия. СПб., 1999. С. 215-235.

Ссылки

	Теофраст в Викицитатнике

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• в библиотеке Максима Мошкова

Отрывок, характеризующий Теофраст

Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.

Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.

Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.