Накануне 8 Марта, когда пёстрые тюльпаны выглядывают с полки каждого гипермаркета, из багажников припаркованных «девяток» и на выходах из метро, «Стол» решил напомнить своим читателям, что ежегодная лихорадка цветочных магнатов в России и тюльпановые страсти Нидерландов – это никак не связанные истории

Надо признать, что каждый год первая декада марта в России вызывает нешуточное беспокойство за продавцов всякой растительности. Для них 8 Марта оказывается подчас важнее собственного дня рождения. В глазах – огонь, в кассе – купюры, в мечтах уже – отпуск на Бали, а в руках мелькают сотни и тысячи ни в чем не повинных тюльпанов.

Но всё же тюльпановой лихорадкой принято называть бум спекуляций этим нежным цветком в Нидерландах в 1636–1637 годах. Тот финансовый мыльный пузырь теперь сравнивают с биткоиновой вспышкой.

Ян Брейгель. «Тюльпаномания», 1640 г.

Легенда

Суть устойчивого мифа такова. Начиная с 1620-х в Нидерландах появились редкие цветы из Ирана и Османской империи – тюльпаны. Они становились все популярнее, любители выводили новые сорта – и стоила каждая новинка дороже предыдущих образцов. В основном тюльпаны были двухцветные: красные/пурпурные с белым/желтым донышком и концами лепестков. Однако иногда среди одинаковых цветков появлялись «химеры»: с полосатыми листьями. Их не получалось вывести, можно было только рассчитывать на удачу.

Считалось, что на сотню обычных цветков появляется один пестролистный. Крестьяне побросали свиней и пшеницу и стали массово засеивать тюльпанами поля в надежде заполучить себе редкий образец и разбогатеть. Сельское хозяйство встало. Да и другие трудяги тоже всё больше времени проводили на торгах в трактирах: они стали покупать контракты на луковицы цветов, не планируя их высаживать, а мечтая выгодно перепродать. Луковицы стали валютой. За них отдавали мельницы и коров, дома и семейные бизнесы.

Среди анекдотов самый популярный – о том, как простой моряк стащил со стола луковицу тюльпана и съел её вприкуску с рыбой, приняв за обычный лук. Стоила эта луковица 3 000 флоринов – это средняя зарплата рабочего за 20 лет (150 флоринов в год).

Подогреваемые алкоголем, простофили велись на искусную игру спекулянтов в трактирах. Цены на отдельные луковицы выросли в 18 раз и настолько оторвались от реальности, что в феврале 1637 года вмешалось государство и объявило контракты вне закона.

Мыльный пузырь лопнул. Игроки разорились, а экономика Нидерландов погрузилась в депрессию. Якобы.

Парк Кекенхоф в Нидерландах

Корни мифа

Все это весьма приукрашенная версия событий, считают современные экономисты. Базируется легенда на памфлете «Беседа Вармондта и Гаргудта» – его выпустил нидерландский издатель Адриан Роман по горячим следам событий в феврале-марте 1637 года. На этом сочинении основывается популярный труд Чарльза Маккея 1841 года «Наиболее распространённые заблуждения и безумства толпы». После него термин «тюльпаномания» вошёл в академическую экономику как метафора спекулятивного пузыря, который приводит к краху экономики.

Это мнение господствовало и в ХХ веке. Однако исследователи ХХI века подвергли предыдущие труды критике. Факт многократного повышения цен на тюльпаны зимой 1636–1637 не отрицается, однако масштабы последствий считаются явно преувеличенными.

Факты

До Голландии тюльпаны начали выращивать во Франции и Германии. Богатые немцы были, к слову, теми покупателями, на которых рассчитывали нидерландские тюльпаноманы.

С 1620-х цветоводы увлеклись селекцией и продавали каждый новый сорт дороже. Что логично. Пестролистные тюльпаны и вправду воспринимались как чудо. Лишь намного позже выяснилось, что необычный окрас был следствием вируса.

До 1636 года в торгах участвовали только цветоводы и состоятельные ценители, цены росли неуклонно, но без резкого взлёта.

Проблемы начались из-за торгов, на которых должным образом не следили за обеспечением сделки. С лета 1636 года стартовали народные торги в трактирах, где начали спекулировать «воздухом»: сначала ввели фьючерсную торговлю луковицами, которые ещё находились в земле (человек покупал бумагу, по которой через несколько месяцев мог получить луковицы), а потом продавать стали контракты уже не на целые луковицы, а на их части – асы. Так товар стал абстрактным и доступным.

Парк Кекенхоф в Нидерландах

По сути, появилась новая валюта, которая всё меньше и меньше имела отношение к цветам. В результате цены на эти «бумажные» тюльпаны росли во много раз быстрее цен на реальные цветы, а количество контрактов превысило суммарный объём действительно существовавших на тот момент луковиц.

О достоверных причинах, которые привели к краху этой порочной практики, экономисты спорят до сих пор. Факты же таковы: незадачливые игроки потеряли деньги, однако на общую экономику страны это не оказало влияния. Кроме того факта, что легенда стала отличной рекламой выращиванию и селекции тюльпанов в Нидерландах, которые контролируют около 90 % этого бизнеса мире.

Эта история случилась в 17 веке в Голландии.

Все началось с того, что профессор ботаники Шарль де Леклюз (Каролюс Клузиус) получил посылку из Турции от австрийского королевского посла. В посылке были луковицы и семена тюльпанов. В Европе до этого момента никогда не видели тюльпанов. Тюльпаны настолько понравились профессору, что он рассылал их бесплатно по всей Австрии.

Через какое-то время в Австрии на престол взошел новый император, и Шарлю де Леклюзу пришлось уехать в Голландию, где он также стал работать директором ботанического сада.
Голландцам тоже понравились тюльпаны, но профессор не хотел делиться ими с голландцами. В итоге голландцы однажды ночью просто выкрали луковицы.
Через несколько лет тюльпаны распространились по всем провинциям.

Почему тюльпаны стали так популярны?

У тюльпана есть одна особенность: первые несколько лет он может быть какого-то одного цвета, например, красного или желтого, но через несколько лет его цвет неожиданно меняется, на лепестках появляются полосы, каждый раз разных оттенков. Сейчас известно, что это результат вирусного заболевания тюльпанов, но тогда это казалось чудом.

Полосатые тюльпаны — редкость, поэтому цены на них были гораздо выше обычных сортов. Тот, чьи тюльпаны изменялись, и в итоге получался совершенно новый сорт, мог продать луковицы нового сорта в десятки или сотни раз дороже, чем изначальная цена сорта, из которого они получились.

В 1612 году в Амстердаме был опубликован каталог Florilegium с рисунками 100 разновидностей тюльпанов. Новым символом преуспевания заинтересовались многие европейские королевские дворы. Тюльпаны стали расти в цене. В 1623 году луковица редкого сорта Semper Augustus, стоила 1.000 флоринов, а в разгар тюльпанового бума в 1634-1636 годах за нее платили до 4.600 флоринов.
Для сравнения: свинья стоила 30 флоринов, корова - 100 флоринов.

Второй причиной тюльпанового бума стала эпидемия холеры 1633-1635 годов. Из-за высокой смертности в Нидерландах стало не хватать рабочих рук, и поэтому зарплаты выросли. У простых голландцев появились лишние деньги, и, глядя на тюльпановое безумие богатых, они стали вкладывать в собственный тюльпановый бизнес.

Тюльпаны - растения сезонные. До тюльпанового бума ими торговали с мая, когда луковицы цветов выкапывали из земли, до октября, когда их сажали. Потом торговля прекращалась, и все ждали следующей весны.
Но теперь сильный спрос на тюльпаны был круглый год, и сделки начали заключаться в виде контрактов на урожай следующего года.
Следующим шагом было введение фьючерса на тюльпаны.

В конце 1635 года тюльпаны стали «бумажными»: бóльшая доля «урожая» 1636 года приобрела вид фьючерсных контрактов.
Началась спекуляция тюльпановыми контрактами.
Со временем фьючерсных тюльпанов стало в десятки раз больше, чем реальных.

Сделка купли-продажи выглядела тогда примерно так:

«Дворянин покупает тюльпаны у трубочиста на 2000 флоринов и сразу продает их крестьянину, при этом ни дворянин, ни трубочист, ни крестьянин не имеют луковиц тюльпанов и иметь их не собираются. И так покупается, продается, обещается больше тюльпанов, чем их можно вырастить в Голландии».

Смысл в том, что, закопав луковицы в октябре, было неизвестно, что вырастет весной. Может быть, вырастут такие же тюльпаны, а может быть, получатся тюльпаны нового сорта.
Может быть, тебе повезет, и именно у тебя вырастет новый вид.
Но так как все постоянно покупают, и цена идет вверх, то нет смысла ждать весны, можно просто продать свои контракты и уже получить прибыль.

Что получилось?

Впервые об этой проблеме задумались в конце 1636 года, когда производители тюльпанов и городские магистраты увидели, что торговля идет в основном «бумажными» тюльпанами. Из-за сильного увеличения количества игроков на тюльпановой бирже цены стали скакать в ту и другую сторону быстрее, чем поднимался или понижался реальный спрос.
Обратились к экспертам, которые посоветовали в начале 1637 года снизить покупки. 2 февраля покупки практически прекратились, все продавали. Цены падали катастрофически, разорялись все.

Правительство поняло, что нельзя винить в тюльпановом безумии какую-то определенную категорию своих граждан. Виноваты были все. По стране разослали специальные комиссии, разбиравшие споры по тюльпановым сделкам. В итоге большинство продавцов согласилось получить по 5 флоринов из каждых 100, что полагались им по контрактам.

«Тюльпановая лихорадка» продолжалась с 1625 по 1637 год. За это время экономика Голландии в других областях практически остановилась.
К концу лихорадки многие разорились, продав свои хозяйства, чтобы расплатиться за сделки с тюльпанами.

Некоторые считали, что в это время главный конкурент — Англия — сумела перехватить многие голландские рынки за границей.
Долгое время после этого Голландия восстанавливалась от последствий спекулятивной лихорадки.
А тюльпаны снова превратились в просто цветы.

Финансовые пирамиды, от которых в конце прошлого - начале этого века пострадало множество россиян, явление, оказывается, далеко не новое. Одна из первых таких пирамид возникла в далеком XVI веке и привела к разорению целой страны - Голландии.

В 1593 г. Каролус Клусиус, руководитель сада лечебных трав императора Максимилиана II, посадил несколько луковиц тюльпана в землю ботанического сада Лейденского университета. На следующий год появились цветы, которые определили всю будущую судьбу Голландии.

Как и большинство других декоративных растений, тюльпан попал в Европу с Ближнего Востока. Но тюльпан обладал одной интересной особенностью. Из его луковиц вырастали красивые цветки той или иной окраски, а через несколько лет она неожиданно менялась: на лепестках появлялись полосы, каждый раз разных оттенков. Сейчас уже известно, что это результат вирусного заболевания тюльпанов. Но тогда это выглядело чудом. Если торговец бриллиантами должен был купить за большие деньги новый алмаз и огранить его по-новому, то владелец одной-единственной тюльпановой луковицы мог стать владельцем нового, неповторимого сорта, стоившего на тюльпановом рынке уже на несколько порядков больше.

В 1612 году в Амстердаме был опубликован каталог Florilegium с рисунками 100 разновидностей тюльпанов. Например, луковица показанного на рисунке тюльпана, стоила, в зависимости от размера, от 3.000 до 4.200 флоринов.
Новым символом преуспевания заинтересовались многие европейские королевские дворы. Тюльпаны подскочили в цене. В 1623 году луковица редкого сорта Semper Augustus, пользующегося большим спросом, стоила тысячу флоринов, а в разгар тюльпанового бума в 1634-1636 годах за нее платили до 4600 флоринов. Для сравнения: свинья стоила 30 флоринов, а корова - 100 флоринов.
Второй причиной тюльпанового бума стала эпидемия холеры 1633-1635 гг. Из-за высокой смертности в Нидерландах стало не хватать рабочих рук, поэтому зарплаты выросли. У простых голландцев появились лишние деньги, и, глядя на тюльпановое безумие богатых, они стали вкладывать в собственный тюльпановый бизнес.

Клусиус буквально заразил голландцев своим увлечением тюльпанами. В стране началось помешательство, полное безумие, названное позже историками «тюльпаномания». За 20 с лишним лет голландцам удалось вырастить десятки сортов тюльпанов.
В 1625 году луковица редкого сорта тюльпана уже могла стоить 2000 золотых флоринов. Торговля ими была организована на биржах Амстердама, Роттердама, Харлема и Лейдена. Объем тюльпановой биржи достиг астрономической суммы в 40 миллионов флоринов.
К 1635 году цена поднялась до 5500 золотых за луковицу, а к началу 1637 года цены на тюльпаны выросли в 25 раз. Одну луковицу давали в качестве приданого невесте, три стоили столько же, сколько хороший дом, а всего лишь одна луковица сорта Тюлип брассери отдавалась за процветающую пивоварню. Продавцы луковиц зарабатывали огромные деньги. Все разговоры и сделки вращались вокруг единственного предмета – луковиц.

К примеру, луковица красного тюльпана с белыми прожилками стоила 10 000 флоринов, а Рембрандту за его картину «Ночной дозор» заплатили 1800, что его весьма порадовало.
Задокументированным рекордом была сделка в 100 000 флоринов за 40 тюльпановых луковиц. Чтобы привлечь людей небогатых, продавцы начали брать небольшие авансы наличными, а в залог остальной суммы шло имущество покупателя. Например, стоимость луковицы тюльпана Viceroy составляла "2 лоуда (2,25 кубометра) пшеницы, 4 лоуда ржи, 4 жирные коровы, 8 жирных свиней, 12 жирных овец, 2 меха вина, 4 бочки пива, 2 бочки масла, 1000 фунтов сыра, кровать, шкаф с одеждой и серебряный кубок" - всего добра на 2500 флоринов. Художник Ян ван Гойен за десять луковиц заплатил гаагскому бургомистру аванс в 1900 флоринов, в залог остальной суммы предложил картину Соломона ван Руйсдаля, а также обязался написать собственную.

Тюльпановая лихорадка породила легенды. Одна из них - про то, как портовый босяк, увидев входящий в гавань корабль, бросился в контору его владельца. Купец, обрадованный известием о возвращении долгожданного судна, выбрал из бочки самую жирную сельдь и наградил ею оборванца. А тот, увидев на конторке луковицу, похожую на очищенный репчатый лук, решил, что селедка - это хорошо, но селедка с луком еще лучше, сунул луковицу в карман и отбыл в неизвестном направлении. Через несколько минут купец хватился луковицы тюльпана Semper Augustus ("Вечный август"), за которую заплатил 3000 флоринов. Когда босяка нашли, он уже доедал селедку с "луком". Бедняга загремел в тюрьму за хищение частной собственности в особо крупных размерах.
Другой апокриф - о том, как харлемские торговцы тюльпанами прослышали о гаагском сапожнике, которому удалось вывести черный тюльпан. Депутация из Харлема навестила сапожника и купила у него все луковицы черного тюльпана за 1500 флоринов. После чего прямо на глазах у тюльпановода - любителя харлемцы бросились яростно топтать луковицы и успокоились, только превратив их в кашицу. Они боялись, что невиданный черный тюльпан подорвет их хорошо налаженный бизнес. А сапожник не вынес варварства, слег и умер.

Многие голландцы бросили работу и постоянно играли на бирже по продаже тюльпанов. Для того чтобы купить луковицы и перепродать по более высокой цене, закладывались дома и предприятия. Продажи и перепродажи производились множество раз, в то время как луковицы даже и не вынимались из земли. Состояния удваивались за мгновения, бедные становились богатыми, богатые - сверхбогатыми. Начала строиться первая финансовая пирамида, которой позавидовал бы и Мавроди. Появилась тюльпановая мафия, похищающая луковицы.

А во вторник 3 февраля 1637 года в Голландии закончилась. Причем неожиданно и по непонятным доселе причинам. Аукцион начался с продажи луковиц недорогого сорта Белая корона по цене 1250 флоринов за лот. Еще вчера было множество желающих купить этот лот за гораздо более высокую цену, но сегодня покупателей не оказалось вообще.
Продавцы поняли, что все луковицы надо немедля продавать, но было некому. Страшная весть разнеслась по городу, а через какое-то время и по всей стране. Цены не просто снизились – тюльпановая биржа разом перестала существовать. Цены на луковицы упали в среднем в сто раз. Десятки тысяч людей за считанные часы разорились и стали нищими. По стране прокатилась волна самоубийств.

Многие хозяйства пошли с молотка. Многие бедняки стали ещё беднее. А Голландия ещё долго страдала от последствий спекулятивной лихорадки. Пострадали и дельцы из Лондона и Парижа, куда она успела переброситься. Тюльпаны же из "ценных бумаг" опять превратились в просто цветы, объект услаждения взора прохожих и гостей.

В начале XVII века предметом спекуляций национального масштаба стал тюльпан. С точки зрения современного человека сложно понять, какие причины заставляли тысячи голландцев отдавать все свои сбережения за луковицы эфемерного цветка, который ценился более, чем драгоценности, заморские специи и прочие колониальные товары, к которым страна мореплавателей имела чуть ли не единственный доступ. Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо поставить себя на место голландца начала XVII века, для которого букет тюльпанов в гостиной означал примерно то же самое, что сейчас собственная загородная вилла или иномарка. Тюльпан в то время символизировал принадлежность к высшему слою голландского общества. Поэтому, когда в стране сложилась такая ситуация, что любой средний голландец получил возможность приобрести луковицу тюльпана, в Голландии началась настоящая тюльпановая лихорадка. Каждый стремился заполучить свою долю от того богатства, которое вращалось на рынке тюльпанов.

Существовала и еще одна причина, из-за которой тюльпан стал предметом грандиозной спекуляции, разорившей одну из самых экономически развитых европейских стран. Так же как и большинство других декоративных растений, тюльпан был привезен в Европу из стран Ближнего Востока в середине XVI века. Его родиной считается Турция.

Однако это весеннее растение обладало одной удивительной особенностью, которая в те времена стала настоящим чудом. Из луковиц тюльпана вырастали красивые цветки, в зависимости от сорта имевшие определенную окраску.

Проходило несколько лет, и цветки вдруг изменялись: на их лепестках появлялись полосы, которые каждый год также могли приобретать разные оттенки. В наши дни найдено простое объяснение такому чуду: его появление связано с вирусным заболеванием тюльпановых луковиц. Но в те времена об этом даже и не догадывались. Если торговец бриллиантами должен был вложить немалые средства в приобретение нового алмаза с последующей его огранкой, то владелец одной-единственной луковицы тюльпана мог неожиданно для себя получить новый, неповторимый сорт (причем не прилагая особенных усилий), который на тюльпановом рынке стоил на несколько порядков больше по сравнению с обычными, всем известными сортами.

Спекулянты пользовались тем, что полосатые сорта идеально соответствовали потребностям верхней составляющей рынка сбыта, поэтому продавались по очень высоким ценам, в то время как обычные желтые, розовые и красные тюльпаны шли по умеренным ценам, доступным для среднего класса.

В 1612 году в Амстердаме вышел каталог «Florilegium», в котором были представлены рисунки 100 сортов тюльпанов. Новым символом богатства заинтересовались многие европейские королевские дворы. В результате цены на эфемерный цветок значительно повысились. Так, например, в 1623 году луковица редкого сорта Semper Augustus, который пользовался большим спросом, стоила 1000 флоринов, в разгар же тюльпанового бума, разразившегося в 1634–1636 годах, состоятельные люди готовы были выложить за нее до 4600 флоринов. Кстати, свинья в то же время стоила 30, а корова – 100 флоринов.

Второй причиной тюльпанового бума стала эпидемия чумы 1633–1635 годов, уносившая сотни жизней. Из-за высокой смертности в Нидерландах стало не хватать рабочих рук, поэтому промышленники вынуждены были увеличить оплату труда. Так что у простых голландцев появились лишние деньги, и, взирая на тюльпановое безумие богатых, они начали создавать собственный тюльпановый бизнес.

Однако, как известно, тюльпаны – сезонные растения. До того как страной овладела тюльпановая лихорадка, луковицами этих цветов торговали лишь с мая, когда их выкапывали, по октябрь, когда их снова сажали в землю. Зацветали же тюльпаны следующей весной. Но, поскольку спрос на цветы был настолько велик, что во много раз превышал предложение, в зимний период тюльпановые дилеры начали продавать крохотные луковички. Хотя такой способ разведения цветов был в известной мере рискованным для покупателей, их все же привлекала гораздо меньшая цена посадочного материала. К тому же риск был оправданным: купленные в ноябре или декабре луковицы тюльпанов весной можно было продать на несколько порядков дороже, что привело к заключению фьючерсных сделок. В конце 1635 года тюльпаны стали «бумажными»: большая доля их урожая 1636 года приобрела вид фьючерсных контрактов, а так как это были ценные бумаги, они тоже не замедлили превратиться в предмет спекуляции.

Тюльпановые торги регулярно проводились на амстердамской фондовой бирже. В провинциальных городах – таки, как Роттердам, Харлем, Лейден, Алкмар и Хорна, – в тавернах собирались импровизированные тюльпановые биржи, которые получили название коллегий. Так же как и в Амстердаме, на них занимались спекуляцией «бумажными» тюльпанами.

На коллегиях существовал даже специальный ритуал торговли ценными бумагами. Потенциальному покупателю было запрещено вслух называть свою цену. Он мог только намекнуть, что не отказался бы приобрести данный контракт, после чего один из торговцев вставал из-за стола и они вдвоем уединялись в задней комнате таверны. В случае несостоявшейся продажи бумаг они возвращались в общий зал и в качестве компенсации за неудавшуюся сделку выплачивали всем собравшимся в таверне небольшую сумму. Продавец же снова отправлялся в отдельную комнату обрабатывать очередного покупателя. Остававшиеся на местах брокеры тут же тратили компенсацию на выпивку, и начиналось всеобщее веселье. Если же продавцу удавалось сойтись в цене с покупателем и они заключали сделку, по возвращении из кабинета им полагалось угостить присутствующих пивом и водкой и, по обычаю, обрызгать всех теми же напитками.

В 1636 году тюльпаны превратились в предмет большой биржевой игры. Некоторые рискованные предприниматели скупали в течение лета «бумажные» цветы, а перед началом весеннего сезона умудрялись перепродавать их по более высоким ценам. Один из современников описывал сценарий подобных сделок следующим образом: «Дворянин покупает тюльпаны у трубочиста на 2000 флоринов и сразу продает их крестьянину, при этом ни дворянин, ни трубочист, ни крестьянин не имеет луковиц тюльпанов и их иметь не стремится. И так покупается, продается, обещается больше тюльпанов, чем их может вырастить земля Голландии».

Цены на тюльпановые луковицы поднимались как на дрожжах. Например, стоимость луковиц тюльпанов Admiral de Maan за два года выросла с 15 флоринов до 175 флоринов за штуку. Цена сорта Centen с 40 флоринов подскочила до 350, одну луковицу Admiral Liefkin продавали за 4400 флоринов. Согласно сохранившимся документам, рекордной стала сделка в 100 000 флоринов за 40 тюльпановых луковиц.

Чтобы расширить круг покупателей и привлечь внимание к своей продукции людей небогатых, продавцы начали брать небольшие авансы наличными, залогом же остальной суммы становилось имущество покупателя. Например, стоимость луковицы тюльпана Viceroy составляла 2 лоуда (2,25 кубометра) пшеницы, 4 лоуда ржи, 4 жирные коровы, 8 жирных свиней, 12 жирных овец, 2 меха вина, 4 бочки пива, 2 бочки масла, 1000 фунтов сыра, кровать, шкаф с одеждой и серебряный кубок. Все это добро оценивалось суммой ни много ни мало 2500 флоринов. Художник Ян ван Гойен за десять луковиц тюльпанов заплатил гаагскому бургомистру аванс в 1900 флоринов, в залог остальной суммы предложил картину Соломона ван Руйсдаля, а также обязался написать собственную.

Тюльпановая лихорадка достигла таких грандиозных масштабов, что вокруг нее начали появляться легенды. Одна из них рассказывала о том, как портовый босяк, увидев издалека входивший в гавань корабль, бросился в контору его владельца. Купец до того был обрадован известием о возвращении долгожданного судна, что выбрал из бочки самую жирную сельдь и милостиво вручил ее оборванцу. Но последний был еще и нечист на руку. Он увидел на конторке благодетеля луковицу, которая была похожа на очищенный репчатый лук, и решил, что селедка в сочетании с луком гораздо лучше, чем просто селедка, поэтому он без зазрения совести стянул эту луковицу и отбыл в неизвестном направлении. Через несколько минут купец обнаружил пропажу. Оказалось, что за репчатый лук оборванец принял луковицу тюльпана Semper Augustus, что в переводе означает «вечный август», за которую ее владелец выложил целые 3000 флоринов. Увы, бедняга, с наслаждением доедавший селедку с «луком», был пойман с поличным, после чего загремел в тюрьму с обвинением в хищении частной собственности в особо крупных размерах.

Другая легенда повествовала о том, как харлемские торговцы тюльпанами прознали о некоем гаагском сапожнике, который сумел вывести тюльпан с черной окраской лепестков. Вскоре к сапожнику прибыла депутация из Харлема, которая скупила у него все луковицы удивительного растения за 1500 флоринов. Как говорится, не отходя от кассы, коварные покупатели бросили все редкостные луковицы на землю и принялись в ярости топтать их ногами, пока они не превратились в кашицу. Нет, торговцы не были сумасшедшими, а совершили они этот странный поступок лишь потому, что боялись, как бы невиданный черный тюльпан не повредил их прекрасно налаженному бизнесу. Сапожник же, бывший свидетелем сей кощунственной сцены, не вынес варварского уничтожения деяния рук своих и вскоре умер от удара.

Однако все на свете имеет свой конец. В конце 1636 года не только городские магистраты, но и сами производители тюльпанов наконец-то заметили, что торговля идет главным образом «бумажными» тюльпанами. Количество игроков на тюльпановой бирже все более увеличивалось, и цены стали скакать быстрее, чем понижался или поднимался реальный спрос. Во всех этих рыночных хитросплетениях способны были разобраться только эксперты, которые и посоветовали в начале 1637 года снизить покупки. 2 февраля покупки фактически прекратились, предложение же оставалось по-прежнему высоким. Эта мера вызвала катастрофическое падение цен, что привело к банкротству как богатых, так и бедных тюльпановых предпринимателей.

Последней отчаянной попыткой основных дилеров спасти положение стало проведение инсценировок аукционов. Однако покупатели не поддавались на подобного рода обман и продолжали разрывать контракты на цветы летнего сезона 1637 года.

24 февраля представители главных центров по выращиванию тюльпанов вынуждены были собраться в Амстердаме на экстренное совещание. Чтобы вывести из кризиса тюльпановый бизнес, решено было действовать по следующему сценарию: контракты, которые были заключены до ноября 1636 года, считать действительными, а более поздние сделки разрешить покупателю расторгать в одностороннем порядке, заплатив 10 % отступного.

Однако план не удался, потому что Верховный суд Нидерландов счел главными виновниками массового разорения голландцев тюльпановодов и поэтому наложил вето на это решение, взамен предложив собственный вариант. Продавцы, которые не надеялись уже на получение денег со своих покупателей, могли продать товар третьей стороне, причем за любую цену. Недополученную разницу они имели право потребовать с того, с кем было заключено первоначальное соглашение. Но становиться покупателями желающих больше не было.

Правительство поняло, что винить в тюльпановом безумии какую-то определенную категорию граждан нельзя. Виновными в той или иной мере были все, кто заразился тюльпановой лихорадкой. Поэтому было решено организовать, где это необходимо, специальные комиссии для разрешения многочисленных споров по тюльпановым сделкам. В результате большинство продавцов согласилось получить по 5 флоринов из каждых 100, которые полагались им по контрактам.

Тюльпановый бум дорого обошелся голландской экономике. Многие очевидцы событий утверждали, что именно из-за трехлетнего застоя в «нетюльпановых» ее областях главный конкурент Нидерландов, Англия, сумела перехватить многие исконно голландские рынки за границей. Как бы то ни было, но масштабы перенесенного потрясения действительно оказались грандиозными. Однако, несмотря ни на что, на протяжении многих веков Голландия считается страной тюльпанов, и нынешним масштабам голландского цветочного бизнеса остается только позавидовать.

| |

Тюльпановая лихорадка (Голландия 1593 -1637гг.) В 1593 г. Каролус Клусиус, руководитель сада лечебных трав императора Максимилиана II, посадил несколько луковиц тюльпана в землю ботанического сада Лейденского университета. На следующий год появились цветы, которые определили всю будущую судьбу Голландии. Голландцы, посмотрев на диковинку, предлагали Клезиусу большие деньги за луковицы этих невиданных цветов - но тот не хотел «делиться опытом» с новыми соотечественниками. Голландцы после безуспешных попыток решить дело мирным путем в конце концов, темной ночью просто выкрали луковицы. Прошло несколько лет, и тюльпаны потихоньку начинают распространяться по всем провинциям. Тюльпан, а не какой-либо другой цветок стал предметом грандиозной спекуляции, разорившей одну из самых экономически развитых стран Европы, и еще по одной причине. Как и большинство других декоративных растений, тюльпан попал в Европу с Ближнего Востока, его завезли из Турции в середине XVI века. Но тюльпан обладал одной интересной особенностью. Из его луковиц вырастали красивые цветки той или иной окраски, а через несколько лет она неожиданно менялась: на лепестках появлялись полосы, каждый раз разных оттенков. Сейчас уже известно, что это результат вирусного заболевания тюльпанов. Но тогда это выглядело чудом. Если торговец бриллиантами должен был купить за большие деньги новый алмаз и огранить его по-новому, то владелец одной-единственной тюльпановой луковицы мог стать владельцем нового, неповторимого сорта, стоившего на тюльпановом рынке уже на несколько порядков больше. Тюльпан был хорош тем, что его полосатые сорта идеально соответствовали потребностям верхней составляющей рынка сбыта - такие цветки были редкостью и продавались по очень высокой цене, тогда как основная масса обычных желтых, розовых и красных тюльпанов насыщали по умеренным ценам гораздо более емкий рынок для среднего класса. В 1612 году в Амстердаме был опубликован каталог Florilegium с рисунками 100 разновидностей тюльпанов. Новым символом преуспевания заинтересовались многие европейские королевские дворы. Тюльпаны подскочили в цене. В 1623 году луковица редкого сорта Semper Augustus, пользующегося большим спросом, стоила тысячу флоринов, а в разгар тюльпанового бума в 1634-1636 годах за нее платили до 4600 флоринов. Для сравнения: свинья стоила 30 флоринов, а корова - 100 флоринов. Второй причиной тюльпанового бума стала чума 1633-1635 годов. Чумой тогда называли любую серьезную эпидемию, которая могла быть и чаще всего была эпидемией холеры. Но как бы то ни было, из-за высокой смертности в Нидерландах стало не хватать рабочих рук и, соответственно, выросли зарплаты. У простых голландцев появились лишние деньги, и, глядя на тюльпановое безумие богатых, они стали вкладывать в собственный тюльпановый бизнес. Однако тюльпаны - растения сезонные. До тюльпанового бума торговля ими ограничивалась периодом с мая, когда луковицы цветов выкапывали, до октября, тогда их сажали, а зацветал тюльпан следующей весной. Но бешеный спрос на цветы существовал круглый год! Такое положение вещей никак не устраивало «тюльпановых брокеров», терявших в мертвый сезон прибыль. И тогда сделки на тюльпаны начали заключаться в виде контрактов на урожай следующего года. Риск для покупателя, конечно, был, но и цена была, соответственно, меньше. То есть если рискнуть и купить будущие тюльпаны в ноябре или декабре, то весной их можно было продать на порядок или даже на несколько порядков дороже. А отсюда уже всего один шаг для настоящих фьючерсных сделок, и этот шаг был тут же сделан. В конце 1635 года тюльпаны стали «бумажными»: большая доля их «урожая» 1936 года приобрела вид фьючерсных контрактов. Что случилось дальше, наверное, уже понятно. Началась спекуляция контрактами, как любыми другими ценными бумагами. Регулярные тюльпановые торги велись на фондовой бирже Амстердама. В Роттердаме, Харлеме, Лейдене, Алкмаре и Хорне в тавернах собирались импровизированные тюльпановые биржи, получившие название коллегий. На них занимались, по сути, тем же, чем и на главной амстердамской бирже, т. е. спекуляцией «бумажными» тюльпанами. В 1636 году тюльпаны стали предметом большой биржевой игры. Появились спекулянты, рисковавшие перекупать "бумажные" цветы в течение лета, чтобы продать их еще дороже следующей весной перед началом сезона. Современник описывал сценарий подобных сделок так: «Дворянин покупает тюльпаны у трубочиста на 2000 флоринов и сразу продает их крестьянину, при этом ни дворянин, ни трубочист, ни крестьянин не имеет луковиц тюльпанов и их иметь не стремится. И так покупается, продается, обещается больше тюльпанов, чем их может вырастить земля Голландии». Цены росли как на дрожжах. Луковицы тюльпанов Admiral de Maan, стоившие 15 флоринов за штуку, продавались спустя два года уже по 175 флоринов. Цена сорта Centen с 40 флоринов подскочила до 350, за одну луковицу Admiral Liefkin платили 4400 флоринов. Задокументированным рекордом была сделка в 100 000 флоринов за 40 тюльпановых луковиц. Первый звонок прозвенел в конце 1636 года, когда производители тюльпанов и городские магистраты наконец увидели, что торговля идет в основном «бумажными» тюльпанами. С резким увеличением количества игроков на тюльпановой бирже цены стали скакать в ту и другую стороны быстрее, чем понижался или поднимался реальный спрос. В хитросплетениях рынка могли разобраться только эксперты. Они и посоветовали в начале 1637 года снизить покупки. 2 февраля покупки фактически прекратились, все продавали. Цены падали катастрофически. Разорялись и бедные, и богатые. Основные дилеры предприняли отчаянную попытку спасти положение, инсценируя для публики мнимые аукционы. Покупатели начали разрывать контракты на цветы летнего сезона 1637 года, и 24 февраля представители главных центров по выращиванию тюльпанов собрались в Амстердаме на экстренное совещание. Они предложили следующий сценарий выхода из кризиса. Контракты, заключенные до ноября 1636 года, считать действительными, а те сделки, что были после, покупатель имеет право расторгнуть в одностороннем порядке, заплатив 10% отступного. Однако Верховный суд Нидерландов, посчитавший тюльпановодов главными виновниками массового разорения голландских граждан, наложил вето на это решение и предложил свой вариант. Продавцы, отчаявшиеся получить деньги со своих покупателей, получали право продать товар третьей стороне за любую цену, а недополученную разницу потом стребовать с того, с кем было заключено первоначальное соглашение. Но покупать больше не хотел никто. Правительство поняло, что нельзя винить в тюльпановом безумии какую-то определенную категорию своих граждан. Виноваты были все. По стране разослали специальные комиссии, разбиравшие споры по тюльпановым сделкам. В итоге большинство продавцов согласилось получить по 5 флоринов из каждых 100, что полагались им по контрактам. Трехлетний застой в других, «нетюльпановых» областях голландской экономики дорого обошелся стране. Некоторые потом даже сочли, что именно в период тюльпанового безумия главный конкурент Англия сумела перехватить многие исконно голландские рынки за границей. Едва ли это соответствует истине, но масштаб потрясения, которое перенесли Нидерланды в XVII веке.

Wikimedia Foundation . 2010 .