Журналист Павел Лобков в эфире программы Hard Day’s Night на телеканале «Дождь» рассказал, что больше десяти лет живет с ВИЧ. Антон Красовский расспросил его о том, зачем он это сделал и как жить с ВИЧ в России
Давай с самого начала. Как ты узнал, что у тебя ВИЧ?
В 2003 году, наверное, в мае, по приглашению компании Chanel мы снимали «Растительную жизнь» про то, откуда растут ноги французской парфюмерии. Это были плантации в Грассе, и, делая то, что по-журналистски называется стендап, я упал в огромный розовый куст. Я не заметил, как мне в живот воткнулся маленький шип - видимо, где-то между джинсами и ремнем.
Когда я приехал в Москву дня через три, все это дело распухло, стало таким фурункулом. Меня прооперировали быстро в ОАО «Медицина», без всяких анализов. И через три дня я уехал в Китай. Там меня забеспокоило, что ранка затягивается как-то не очень. Телеканал НТВ тогда обслуживался в поликлинике Управления делами президента в Грохольском переулке. Мне там делали перевязки, что-то еще, какие-то аэро-, баро- и хрена лысого. Я говорю: «Возьмите у меня анализ на ВИЧ и сифилис». - «Зачем?» Я говорю: «Возьмите!» И в конце мне втюхали эту серую бумажку: типа, ну сдай, раз хочешь.
Правильно я понимаю, что тебе буквально сделали одолжение?
В общем - да. Но я настаивал на этом анализе, потому что меня беспокоило медленное заживание, я считал, что здесь есть проблема с иммунитетом. Такого никогда не бывало, на мне как на собаке все заживало. И я понял, что нужно проверить иммунный статус. Я все-таки биолог. Я предполагал, что могут быть иные факторы, кроме как шип розы.
Ты предполагал, что может быть ВИЧ?
Даже мысли такой не было?
Я хотел очистить историю, что называется, clean up.
Что называется, исключить.
Да-да. Исключить возможность. Так вот, я сдал тест и про все забыл, потому что это было 10 октября 2003 года, и Виталию Гинзбургу, покойному нынче, к сожалению, присудили Нобелевскую премию. Я поехал к нему на дачу. Мы там довольно сильно напились с Виталием Лазаревичем, причем он меня перепил. Ему 87 лет. Я возвращаюсь домой полупьяный, полумертвый - я не могу отказать, если мне лауреат Нобелевской премии наливает стакан водки, - и следующим утром мне звонят, знаете, таким голосом «Аэрофлота»: «Вам нужно зайти к инфекционисту». Ну, нужно так нужно. Может, там не то анализ что-то показал иммуно-ферментный, может, они покажут что-то.
И вот я прихожу, расступаются эти охранники, я иду по этим красным коврам, поднимаюсь на шестой этаж. Дверь инфекциониста открыта. Инфекционист - не самая популярная специальность в поликлинике Управления делами президента. Там вообще в основном все инсультники, инфарктники, диабетики.
Открытая дверь. Медсестры нет. Сидит баба с халой. И перед ней лежит карточка моя. Знаешь, за три года какие-то мелочи там - терапевт, отоларинголог, голос я терял. Карточка пухлая довольно, крест-накрест перечеркнута красным фломастером, маркером, написано «ВИЧ +» и что-то типа подлежит ликвидации/утилизации. Я не помню. Жуткие слова там были написаны. «Павел Альбертович, - она мне сказала таким советским голосом, - у вас обнаружена ВИЧ-инфекция. В силу этого заместитель главного врача ваш договор на обслуживание в нашей поликлинике расторг, до свидания». А это же октябрь. Распахнутое окно. Будь я девушкой...
То выпрыгнул бы в окно.
Ну, понимаешь, так не сообщают такую новость. Это самая важная для меня новость была в 2003 году. «До свидания. Ваше дело будет передано в Московский комитет здравоохранения, вы будете поставлены на учет в СПИД-центре». А это было часов в 7 вечера. Я как сумасшедший побежал по этим пустым совершенно коридорам, пытаясь найти того самого замглавного врача, который поставил на мне вот этот самый фломастерный крест. Никого, конечно, не нашел. Там везде какие-то вежливые охранники, какие-то секретарши. Вот такая деонтология. Деонтология - это искусство общения с пациентом.
Надо сказать, что я не напился в тот день. А поскольку я работал на НТВ и у нас была база данных телефонов всех, я позвонил Вадиму Покровскому - этот рыжий не подведет.
И на следующий день я был у него. Вадим меня спас.
Ты попытался каким-то образом выяснить отношения с этой поликлиникой?
Почему?
А потому что с Буддой не выясняют отношения. Что, я пойду и скажу Йордану: «Мой договор с поликлиникой расторгнут в одностороннем порядке из-за того, что у меня обнаружена ВИЧ-инфекция»? В 2003 году? Ты с ума сошел? Нет. Я понял, что я не буду никак выяснять отношения.
Покровский был просто первым, кто пришел тебе в голову по теме ВИЧ?
И ты сразу ему позвонил.
Что ты ему сказал?
Я говорю: «Вадим, меня зовут Павел Лобков, мы с вами общались».
Он сказал: «Здравствуйте, Павел».
«Здравствуйте, Павел. Приходите ко мне немедленно».
Нет, ты ему сказал: «У меня обнаружили ВИЧ».
По телефону?
По телефону, да. «Приходите ко мне немедленно». На следующий день в девять утра я был у него.
Что тебе сказал Покровский?
Он мне нарисовал график, как я буду умирать.
В смысле?
В смысле, что у меня пока иммунный статус нормальный...
Сколько у тебя было Т-хелперов?
1050 клеток. Прекрасный иммунный статус. Вообще у меня даже выше среднего.
Да у тебя и сейчас все хорошо.
Он говорит: «Смотри, с этим иммунным статусом ты будешь жить, пока не будет 500 клеток».
Он сказал 500 или 350?
Он уже тогда говорил 500?
Тогда говорил 500. Это было в 2003 году, когда все вокруг - ты прав - ждали, пока опустится до 350. Мы тебе дадим терапию, ты на этой терапии проживешь 5 лет. Потом у тебя вирус выработает устойчивость, у тебя несколько понизится иммунный статус и повысится вирусная нагрузка. А вирусная нагрузка, кстати, тогда была довольно большая.
Под миллион?
Какие-то тысячи.
Ты не помнишь свои первые цифры? Правда не помнишь?
Статус, по-моему, 1050. Правда, у Вадима есть это все. Марина Холодилова у него такая была, она все время меня наблюдала. Так вот, Вадим ошибся: без терапии я прожил не 5, а 7 лет. В 2010 году я стал принимать препараты, и вирусная нагрузка опустилась до неопределяемого уровня. То есть я стал менее заразен, чем потенциальный пацан из Бибирево, который анализов никаких не сдавал.
Что тебе обещал Покровский потом?
Потом нужно будет менять терапию. Повысится иммунный статус. И так каждые 6 лет.
Какое у тебя было ощущение, когда ты впервые попал в Центр СПИДа?
Первое впечатление, что это - царство смерти. Обшарпанные коридоры, верхние секретные этажи, где, как говорят, в одиночестве умирают пациенты, к которым никого не пускают. Запах щей и ужаса, библиотечные фикусы и линолеум. Кабинет Покровского, как будто из «Служебного романа». И при этом невероятный уровень, как бы это ни забавно звучало, - гостеприимства. Отвечают на все вопросы, не жалеют времени.
Ты вышел от Вадима Покровского. Что ты сделал?
Я немножко был в тумане, честно говоря.
Что происходило в этом тумане и сколько он длился?
Ничего. Мне почему-то показалось, что я умру 15 августа 2008 года (однажды приснилось) в купе поезда Петербург - Москва. Этого, как ты знаешь, не случилось.
Когда и как ты понял, что все будет хорошо?
Я, во-первых, биолог.
А во-вторых - человек.
Нет, во-вторых биолог и в-третьих биолог. Я прекрасно понимаю, что ВИЧ - это самый изученный организм в мире. Более изученный, чем дрозофилы и кишечная палочка. Иммунная система боролась, нагрузка сокращалась, не было того, что называют первичной ВИЧ-реакцией, то есть гриппа или поноса на протяжении нескольких месяцев. Я сразу осознал, что буду с этим жить.
Ты пытался понять, от кого ты его подцепил?
Почему?
Потому что я Вадиму задал вопрос: «Имеет ли смысл?» Он ответил: «В 2003 году эпидемиологические расследования не имеют смысла. Все - ото всех. Лишняя трата времени, нервов и денег». Надо лечить проблему, а не заниматься детективами.
Кому ты сразу рассказал?
Что сказала мама?
«У нас было много бед в семье, еще одну мы переживем». Папа об этом не знал. Он был человек консервативный. Он умер, и я думаю, что он не знал до своей смерти. Мы скрывали этот факт.
Что ты говорил на работе?
Была ситуация, когда мне назначили терапию. Сначала, в 2010 году, мне прописали абакавир, очень эффективный препарат… Но у него есть такая особенность: к нему иногда у некоторых людей бывает сверхчувствительность. И у меня началась безумная лихорадка - температура 42°C, лимфоузлы вылезают за воротник. В общем, короче говоря, я даже в больницу попал на два дня - в эту же больницу, с капельницей. И абакавир отменили. Это было для меня, конечно, шоком, я подумал, что вся терапия действует так. Но оказывается, что просто я сверхчувствителен к абакавиру.
И вот, когда у меня были эти проблемы, а я ходил на работу, я не мог сказать, что у меня высокая температура, что мне плохо. Я говорил, что у меня какой-то рак или что-то еще, что мне еще нужны какие-то препараты другие, меняют схему. В общем, я не сильно отклонялся, просто в словах - не рак, а ВИЧ. Мне меняли схему, и в этот момент у меня была аллергическая реакция - красная морда, как будто я с пьянки с какой-то. И мне нужно было это объяснить как-то. Я сказал, что у меня рак там, и так далее. Такая кавер-версия.
Кто, кроме мамы, знал, что у тебя ВИЧ? Мне ты, например, сказал году в 2010-м.
Я отвечу так: кому надо - знали.
Кулистиков знал?
Вообще мы не так часто общались. Но поскольку Владимир Михайлович Кулистиков всегда был близок к спецслужбам, я полагаю, что для спецслужб карточка в поликлинике Управления делами президента, зачеркнутая красным фломастером, не была секретом.
Как ты перешел из Федерального центра в Московский городской?
Я перевелся в тот момент, когда мне надо было получать препараты. Это было связано с какой-то бюрократией - я тогда первый раз получил полис ОМС, московскую прописку и так далее. И Покровский сказал: все, 500 клеток, иди к Мазусу. Там бесплатные лекарства. А схема тогда стоила как-то запредельно дорого, 2000 долларов, наверно. Я вряд ли мог себе позволить такие деньги.
Московский центр как-то отличается от Федерального?
Там даже вместо фикусов - орхидеи. Единственное - вот я, допустим, почти идеальный пациент, помню, когда надо придти за рецептами, сдать анализы, и думаю о менее аккуратных людях - может, это только меня не предупреждают, что пришло время сдать анализ? Ну хотя бы СМС.
Они тебе сразу терапию дали?
Почему?
Я наблюдался еще. Уровень был тот же - 500. И только в 2010 году он упал до 416, и тогда назначили терапию.
Это когда началась аллергия на абакавир?
Да. Первая терапия была неудачная.
Ты пришел к врачу, и она заменила тебе абакавир на что?
Был зидовудин с абакавиром, а стал зидовудин с ламивудином. И плюс интеленс, который, слава богу, до сих пор закупается, а не производится нашими отечественными этими самыми.
По тем временам - хорошая схема. Как сейчас проходят твои визиты в центр СПИДа на Соколиной горе?
На третий этаж, к Елене Львовне. Пишу в вайбер.
То есть ты не сидишь в общей очереди?
Нет. Там очень жесткое правило есть: люди, которые могут быть засвечены, обслуживаются отдельно. Хотя, конечно, спотинг возможен. Но вы знаете, среди инфицированных есть некое правило. Мы же сейчас в «Перископе», в недоскопе, в твиттере, в хорнете, в инстаграме, на фейсбуке - где угодно. Не фоткают. Не то что кто-то говорит: «Не фотографировать!» Люди объединены общей бедой, и они не спотят друг друга.
Ты как-то платишь за этот прием?
Нет, конечно же. Причем дабл-чек. Потому что я биолог, и мне нужна повторность результата. После того как опубликовали данные о том, что смертность по инфарктам в России занижена очень сильно и умершему от инфаркта ставят любые другие диагнозы, потому что Путин повелел, чтобы от инфарктов умирали меньше, - стали умирать меньше. Поэтому я думаю: а не занижают ли? Поэтому дабл-чек очень полезен, чтобы в двух независимых центрах сдать анализ на одно и то же. Прошу прощения, но что такое Росстат, мы прекрасно знаем.
С тех пор у тебя происходили встречи с обычными врачами?
Нет. Я вообще мало чем болею.
Ну вот ты рассказывал, что у тебя импланты.
Были ли вообще в твоей жизни за эти 12 лет, которые ты живешь с ВИЧ, какие-то проблемы, связанные этим?
В 2005 году рутинное проктологическое заболевание мне оперировали в клинике на Соколиной горе. Прекрасные хирурги, до сих пор рекомендую. Говорят: «Там же ВИЧ!» - «Это единственное место в Москве, где нет ВИЧ, потому что там абсолютная стерильность», - говорю я. А только хирургические вмешательства требуют этого анализа. Это же такое лицемерие, когда стоматолог, сверля зуб по поводу кариеса, не требует ВИЧ-обследования, а если вам ставят импланты - требуют, хотя количество крови, биологической жидкости, выделяющейся при этом, примерно такое же. И вот в институте стоматологии, который на «Новослободской», недалеко от меня, мне сказали: «Нет, мы вам не будем ставить импланты, мы вам поставим съемные протезы». И я купил эти съемные протезы, то есть я заплатил за них, после чего понял, что дикция у меня серьезно ухудшается, а я все-таки работаю в эфире. И, в общем, я их в пачке из-под сигарет два года и проносил. Когда у меня выпал очередной зуб, я понял, что надо ставить импланты, и эти же профессора из МГМСУ сказали, что есть такой замечательный парень - не буду называть его фамилию, а то, не дай бог, уволят его (у него же в кресле вичовый сидел) - и он сказал: «Да мне пофиг». Ну а Лена Орлова-Морозова (заведующая поликлиникой Московского областного центра по борьбе со СПИДом) прислала ему ссылочки на американские исследования, где когорта порядка двух тысяч человек ВИЧ-инфицированных в Америке по приживаемости имплантов. Что статистика не различается. Умный парень, нормальный, адекватный абсолютно.
Хорошие зубы вставил в итоге?
Низы уже готовы, но на верхи пока еще денег нет.
Ты следишь за новинками индустрии и за всей фигней. Ты доволен той терапевтической схемой, которую ты сейчас получаешь?
Я бы сказал так. Меня не волнует упаковка - пускай хоть в бумажке. Меня волнует, что там внутри. И мне сегодня Вадим рассказал, что вообще-то, что внутри у них, не проверяют. А у нас есть данные от Алексея Масчана, который занимается детской онкологией и который большой авторитет в этом деле, о том, что, оказывается, в импортозамещенных противораковых химиотерапевтических препаратах действующие вещества составляют чуть ли не 25% от нормы. В зоопарке тиграм недокладывают мяса то есть. А раковые препараты многие пожизненные. Поэтому отдаленные эффекты мне неизвестны. А краткосрочные эффекты импортозамещения пока отсутствуют. Потому что у меня тот же иммунный статус, который был у меня до 2010 года, может, даже лучший, где-то около 750 клеток. Только сейчас я еще могу точно сказать, что с 2010 года я вообще менее заразен, чем любой потенциальный человек, который ни разу не делал анализ. Как сказал Покровский, вы должны выработать два стакана слюны или стакан спермы, чтобы кого-то заразить.
То есть у тебя не было никаких осложнений, связанных с таблетками, которые ты принимаешь.
Сейчас нет. Но я хотел бы знать, все-таки, что там внутри. Потому что иммунная система медленно модулируется. Мы не совсем понимаем, что в этих таблетках есть, чего нет. Потому что я не очень себе представляю, как такие сложные препараты, как тенофовир - а это сложный препарат, сложная формула - может быть быстро изготовлен в компании, например, «Фармсинтез». Я думаю, что это все из одного Бангалора, из одной индийской бочки черпается ложкой, но мы не можем это доказать.
Ну, это во всем мире так.
Но там есть разные линии. Первая - для Америки, вторая - для стран ЕС, третья - для всех остальных.
За эти годы начал ли ты как-то осторожнее относиться к своему здоровью?
Да, я, конечно, больше внимания стал уделять, допустим, состоянию миндалин, прощупывать их, или состоятнию паховых лимфатических узлов. Но врачи общего профиля - они же не требуют этого. У меня, например, проблема с коленкой была...
Но ты говоришь врачам общего профиля, что у тебя ВИЧ?
Нет. Don"t ask - don"t tell. Если они меня спросят...
Считаешь ли ты, как биолог, что ВИЧ-инфекция является неким системным заболеванием, на фоне которого могут развиваться, например, простудные заболевания?
Простудные - нет. Потому что у ВИЧ-негативных, особенно когда они работают круглосуточно, простудные заболевания встречаются каждую неделю по три раза. А у меня - раз в два-три месяца. Потом, в силу того, что у меня очень высокий иммунный статус и реактивность иммунной системы, у меня температура возникает по каждому поводу. Я палец порезал - у меня температура 37,6°C. Это с детства так.
А тебе было бы проще, если бы у тебя не было дискомфорта обсуждать это с обычным врачом?
Я сегодня сделал это. Все обычные врачи теперь об этом знают. Вот я и хочу посмотреть, будет ли доктор - хотя я вообще не хочу на это смотреть, потому что я здоровый человек - будет ли доктор, скажем, ощупывать меня в резиновых перчатках. Я ставлю эксперимент на себе.
Отлично. Зачем ты это сделал? Это не было спонтанным решением. Когда ты мне сегодня утром позвонил спросить, поможет ли твой каминг-аут общему делу, я думал, что ты напился.
Я, скорее, выпил, потому что мне нужно было 100 грамм для храбрости.
Мы это проходили. Я это знаю. Зачем ты это сделал?
Хватит врать.
Почему?
Когда мы перепощиваем антикоррупционные посты Навального, мы все такие красивые, мы все такие замечательные, мы все такие ламеры фейсбуковские, хомяки. «У меня мама смертельно заболела» - 148 лайков. Мне надоела эта культура лайков. Я не могу держать скелет в шкафу. Этот случай должен стать показательным, потому что среди вас, ребята, есть очень много людей, которые это носят. Они, может быть, даже об этом не знают. Налево и направо ходят, что называется. Отцы семейств, матери семейств. В конце концов, хватит национально врать. Почему я не вру про Донбасс, почему я не вру про Сирию, а почему я должен врать здесь?
Ты можешь просто не говорить об этом. В конце концов, это твое личное дело.
А это спонтанно же было все. Мне позвонила шеф-редактор программы Hard Day’s Night Ксюша Кожина вчера, примерно в это же время, под полночь. Поскольку я выполняю функцию еще и научного обозревателя на «Дожде», она спрашивает, приду ли я на Hard Day’s Night с Вадимом Покровским. И в общем получалось: или я, как журналюга, иду и задаю дежурные вопросы, или, раз уж так случилось, все вываливаю по-честному. Потом позвонил тебе. И ты мне не рекомендовал этого делать. Но я это сделал. Мы должны иногда совершать поступки. Не для пиара. Хотя пиар в этом случае очень важен. Он важен в том смысле, что, во-первых, вы должны знать, что у нас происходит. Вы должны понимать, что ВИЧ-инфицированные - это не обсосы, деграданты, уежища, бомжи, наркоманы со шприцем, торчащим из коленки.
Но ведь и так тоже.
И так тоже. Но вы должны понимать, что любой человек, благородный - я себя к таким не причисляю - может оказаться носителем этой инфекции. И с этим жить довольно долго.
То есть все как-то сложилось вместе, и я понял, что если я не сделаю этого сегодня, я этого не сделаю никогда.
Тебе самому стало от этого легче?
Нет, мне стало страшно.
Почему?
А я не знаю, что будет завтра.
А какие у тебя предположения?
Я боюсь даже их строить.
Ну вот ты сейчас видишь свою ленту фейсбука...
Я вижу свою ленту. Я же не вижу ленту «Лайфньюса».
Твоя жизнь как-то соприкасается с «Лайфньюсом»?
Жизнь 86% соприкасается с «Лайфньюсом»? Я даже не знаю, посадят ли меня завтра в такси. Будут ли со мной пить из одной чашки.
Считаешь ли ты, что то, что ты сделал, действительно поможет сотням тысяч людей, которые живут с ВИЧ в России?
Да. Я бы иначе этого не делал.
Тебе бы самому такой поступок помог?
Почему?
Когда человек узнает о своем диагнозе, я это понял на своем примере, он как бы инкапсулируется. Он вокруг себя строит некую защитную стенку, какую-то оболочку, и он в себе хранит страшную тайну. Нет ничего хуже, чем хранить в себе страшную тайну. Вот все бывшие премьер-министры - например, Степашин - они все ходят с четырьмя охранниками, потому что они все носители государственной тайны. А в этом смысле ты сам носитель ужасной тайны. А это чрезвычайно корябает тебя изнутри, что ты знаешь что-то, чего не знают многие-многие другие. И порождается ситуация дискомфорта. Мне кажется, что как раз такая возможность открытого выхода - это, во-первых, ликвидация стигмы (я очень на это надеюсь), во-вторых... Я не могу сказать, что я очень успешный человек. Мы с тобой сидим в маленькой, не очень обустроенной квартире. Без золота, без шубохранилища. Но достаточно. Более-менее, среднего класса. И я один из вас. Вы можете быть на моем месте, а я - на вашем. Есть огромное количество людей, которые не обследуются, у них не звонит внутренний звоночек. Я считаю, что после моего выступления лучшим следствием было бы, если бы завтра очень многие люди пошли бы и проверились, почему у них не заживает эта долбаная ранка, почему у них тотальный кариес во рту. Почему? Врач вам не говорит - сами пойдите.
Тогда же было очень плохо все, в 2003 году, надо было получить номерок, ждали, нервничали. Сейчас все это делается тестами. Возьмите сами, купите в аптеке. 1000 рублей. Не заплатите за ***, купите тест на ВИЧ.
Кто тебе сегодня первый позвонил?
А сейчас все в фейсбуке общаются.
Я понимаю. А кто тебе первый позвонил?
А никто не позвонил. Все в фейсбуке.
Да ладно. Ну вот мы с тобой разговаривали по телефону.
Я тебе позвонил. А ты меня в фейсбуке набрал.
Получается, я что ли был первым, с кем ты поговорил?
Это очень смешно.
Простой человеческий голос важно же иногда услышать. Потому что все эти лайки, все эти шеры, ретвиты, репосты - это, конечно, все замечательно, но мы же сейчас фактически редуцировали общение до пары слов - норм, ок. Я терпеть не могу этих «котиков»: «все будет хорошо, милый». Мне сегодня написали в фейсбуке: «Выздоравливай!». А я не болею, от чего мне выздоравливать? Ты чего, генетические ножницы мне хочешь предложить, чтобы вырезать эту хрень из лимфоцитов, что ли? У тебя этих ножниц нет. «Выздоравливай!». Три лайка.
Человек не понимает.
Не понимает. Поэтому я это и сделал сегодня.
Скажи, а ты за эти 12 лет столкнулся с тем, что люди вообще ничего не знают про ВИЧ? Или они все-таки что-то знают?
Дело в том, что в 2009 году, когда мы делали для НТВ документальный фильм про заразу, в частности про ВИЧ, я познакомился с так называемым движением ВИЧ-диссидентов, которые считают, что вследствие неблагоприятных погодных условий у вас вырабатывается иммунодефицит. Затем на ваши лимфоциты садится масса лимфотропных вирусов, один из которых ВИЧ. Это модная теория сейчас. Но можно отрицать и то, что Земля крутится вокруг Солнца. Да, такие открытия меня время от времени поражали.
Но это СПИД-диссиденты. А я говорю об обычных людях. Вот тебе сегодня говорят: «Выздоравливайте». Это ведь люди действительно не понимают.
Не знаю. Моя мама прошерстила весь интернет и как-то была очень спокойна уже в 2004 году.
А мама тебе сегодня не позвонила?
Позвонила.
Ну вот, а ты говоришь, что только я. И что мама сказала?
Она боится, что соседки какие-то там появятся, которые уколы ей не сделают, раз она мать спидозника. Сказала, что это мое решение, что мне будет с ним тяжело жить. И ей, возможно, тоже. Потому что она окружена людьми, которые искренне считают, что Донбасс - часть России. С соответствующими последствиями.
Что тебе сказала Синдеева?
То же самое. Это не решение Синдеевой.
Но это решение, озвученное на ее канале.
Я поставил ее в известность о том, что я сделаю это. «Не навредит ли это имиджу канала?» - «Нет», - сказала мне Синдеева после долгих размышлений. Свидетелем которых ты тоже, собственно, был.
Нет, не навредит. Сколько там подписчиков, сколько чего - меня это не волнует. Меня сейчас волнует, чтобы люди, которые живут, не зная об этом, узнали. Вот ангина - иди сдай анализ. Лимфоузлы - иди сдай анализ. Ранка не заживает - иди сдай анализ. Чем раньше ты обнаружишь ВИЧ, тем дольше ты проживешь.
В мировой фарминдустрии есть такая тема: чем дольше ты живешь, тем дольше ты живешь. Чем дольше ты продлеваешь жизнь, тем выше вероятность, что будет найдена магическая пуля.
Мир делится на две категории. Первая мировая война - огромное количество газовых гангрен, смертельных пневмоний, окопная болезнь такая была. Люди до пенициллина - люди после пенициллина. Начав раньше терапию, ты можешь дожить до изобретения условного пенициллина. И ВИЧ вам покажется... Вы чумы боитесь? Нет больше чумы. От чумы - той самой, от которой умерло пол-Европы - давно есть тетрациклин. Две таблетки.
Я понимаю, что ты не знаешь, что будет завтра. Но тем не менее, когда ты этот шаг делал, ты же думал, как сейчас все будет развиваться?
Я не хочу давать своим врагам возможные варианты их действий. А я их накидал примерно вариантов 20.
Хорошо. Я сейчас не про врагов. Давай про тебя. Я тоже делал свой каминг-аут, я все это пережил и понимаю, что враги остаются врагами, а друзья - друзьями. А ты останешься собой, и твоя жизнь продолжится. Но она изменится.
Да, это я знаю.
Ты предполагаешь, в какую сторону она изменится?
Нет. Я буду работать на телеканале «Дождь».
Ты будешь как-то заниматься СПИД-активизмом?
Если меня будут привлекать в качестве публичного лица для пиар-кампаний, я постараюсь сделать так, чтобы эти пиар-кампании были очень человеческими, чтобы люди увидели, что ВИЧ контролируется, что... Рядом со мной есть магазин единственный, там упаковка презервативов, 12 штук, стоит 600 рублей. Напротив того магазина РГГУ с общежитием. Там дофига малолетних мальчиков и девочек. И я вижу каждый день, приезжая с работы, когда мальчик и девочка берут шампанское, смотрят на презервативы, взгляд упирается в цифру 600 - и они их не покупают. Потому что презервативы стоят столько же, сколько шампанское. И вот здесь нужно государеву волю проявить, а не распускать бородатых Чаплиных. Вот здесь государственная воля, дотации, бесплатные презервативы в школах и институтах должны быть, потому что 18-летние во всем своем общежитии разнесут это при помощи гетеросексуального контакта - там будет огнем полыхать, понимаете?
А чего во всей теме СПИДа сейчас в России не хватает?
Здесь нужно свести баланс. У тебя СПИД - это не значит, что с тобой нельзя пить из одной кружки, и, с другой стороны, если у тебя ВИЧ, и есть лекарства, это не значит, что ты не должен предохраняться. Это какой-то тонкий баланс, и здесь нужно продумывать пиар-политику. И ее должны строить не рекламные агентства, а люди, которые понимают и живут с этим. И мне кажется, что я могу каким-то образом помочь.
Недавно Антон Красовский (телеведущий и журналист) рассказал, что он ВИЧ инфицирован. Еще несколько лет назад в 2013 году он рассказал общественности, что является геем. Как известно, Красовский является главой «СПИД. Центра», это благотворительный фонд.
Антон известен не только этим. Публика знает о его дружеских связях с Ксенией Собчак. Недавно он даже объявил о том, что возглавит предвыборный штаб Собчак. В начале ноября они с Ксенией стали вместе вести программу «Можем повторить» (канал «Пятница»).
Кстати, после 25 января 2013 года когда Красовский в программе "Angry Guyzzz", сказал о своей нетрадиционной ориентации он ушел в оппозицию к действующей власти. Он выступил против аннексирования крымского полуострова. Кроме этого он отмечал публичто, что российской власти нужно остановить войну на Донбассе.
Красовский также основал «СПИД. Центр». В этом благотворительном фонде пытаются помочь в такой проблеме, как распространение СПИДа. Кроме него фонд возглавил такие такие известные люди как Оксана Пушкина (известная ведущая и депутат), Константин Добрынин (бывший сенатор) и гей с ВИЧ-инфекцией Павел Лобков.
В своем сообщении Антон Красовский рассказал, о том, что живет с этой страшной болезнью с 2011 года. Он описал свои сложности, как ад и унижения.
Биография
Антóн Вячеслáвович Красóвский - российский журналист, телеведущий, литератор, публицист, критик.
Родился Антон Красовский 18 июля 1975 года в городе Подольске Московской области. В 1992 году окончил школу № 633 г. Москвы. С 1994 года учился в Литературном институте имени А. М. Горького, на поэтическом семинаре Т. А. Бек и С. И. Чупринина. Институт не окончил.
Будучи студентом, в 1996 году начал работать на НТВ шеф-редактором программы «Книжные новости». В 1997 году Красовский становится театральным обозревателем журнала «Вечерняя Москва».
Работал в издательском доме «КоммерсантЪ», интернет-портале «Яндекс», издательском доме Independent Media, так же был театральным обозревателем «Независимой газеты» и редактором культуры журнала Vogue.
В 2003 году возглавил службу специальных проектов журнала Harper’s Bazaar, в 2005 стал издателем журнала Wallpaper, позже два года возглавлял медиа-отдел консалтинговой компании Pynes&Moerner.
В 2007 годы Антон Красовский был редактором справочника «100 лучших ресторанов Москвы».
С 2009 года по февраля 2012 года Антон Красовский работал главным редактором и программ НТВшники и Музыкальный ринг НТВ на канале НТВ.
Осенью 2011 года Красовский поучаствовал в проекте (образовательное направление) «MadeinKazan» - «Расширяй Горизонты-3», вместе с Софико Шеварнадзе, Игорем Чапуриным, Эвелиной Хромченко, Владимиром Долговым и другими.
А в конце этого же года он стал лидером избирательного штаба Михаила Прохорова, известного миллиардера. Тот выступал как самовыдвиженец.
Журналист и директор фонда «СПИД. Центр» Антон Красовский в интервью изданию ZAG рассказал, что в 2011 году у него диагностировали вирус иммунодефицита человека.
«Я сам живу c ВИЧ с 2011 года, и я сам прошел через все эти унижения и ад, через которые проходят все обычные люди» , — заявил Красовский.
Он рассказал, что в России живет больше 1,5 миллиона людей с ВИЧ, но получают лекарства только 270 тысяч граждан. «Основным котлом этой эпидемии в России являются инъекционные наркопотребители, которых никто здесь не считает, их миллионы» , — сказал журналист. По словам Красовского, государство спровоцировало эпидемию наркопотребления, которая привела к эпидемии ВИЧ.
Красовский считает, что открытость — главный способ и защиты от ВИЧ, и помощи людям с ВИЧ-положительным статусом. «Если ты открыт сам миру со своими проблемами, мир откроется для [решения] твоих проблем тебе навстречу, просто надо быть готовым открыться» , — сказал Красовский.
Покровский: Для профилактики ВИЧ требуются приказ Путина и агрессивная пропаганда
Россия заняла третье место в мире по числу новых случаев заражения вирусом иммунодефицита 1 декабря 20171 декабря заместитель генсека ООН Мишель Сидибе сообщил, что Россия заняла третье место в мире по числу новых случаев заражения вирусом иммунодефицита после ЮАР и Нигерии.
Директор Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский заявил «Шторму», что России требуется агрессивная пропаганда необходимости защиты от ВИЧ-инфекции, изменить ситуацию может только президент России Владимир Путин.
Смертность россиян с ВИЧ продолжает расти, тогда как во всем мире этот показатель снижается. Отечественные эксперты бьют тревогу: больше половины всех новых диагнозов вируса иммунодефицита в Европе приходится на Россию, каждый час в стране появляется 10 новых зараженных ВИЧ.
По данным опроса ВЦИОМ, приуроченного ко Всемирному дню борьбы со СПИДом (отмечается 1 декабря), 96% взрослых россиян слышали о ВИЧ, столько же опрошенных называют рост числа зараженных «важной проблемой» и практически всем из них знакомы основные способы заражения этим вирусом. При этом есть граждане, которые вообще не в курсе, каким путем передается вирус иммунодефицита человека. 4% респондентов считают, что заболеть можно посредством рукопожатия, 9% — через воду и пищу и 11% — воздушно-капельным путем.
1 декабря отмечается Всемирный день борьбы со СПИДом. Накануне Роспотребнадзор констатировал в стране эпидемию ВИЧ: около 1 % россиян живут с ВИЧ, 30 % из них даже и не знают об этом. Минздрав и вовсе предсказывает, что к 2020 году эпидемия ВИЧ в России может выйти из-под контроля.
Несколько дней назад журналист и директор фонда «СПИД. Центр» Антон Красовский во время интервью изданию Zag признался, что с 2011 года инфицирован ВИЧ. «Я сам живу с ВИЧ с 2011 года, и я сам прошел через все эти унижения и ад, через которые проходят все обычные люди» , - сказал Красовский.
Антон Красовский рассказал, как ВИЧ превратился в эпидемию и почему каждому из нас важно и нужно научиться жить в таких непростых условиях.
Эпидемия ВИЧ
Признание Антона Красовского о своем положительном статусе взбудоражило общественность. Ведь только журналист совершил каминг-аут по поводу своей сексуальной ориентации, как спустя несколько лет подтвердил ВИЧ-позитивный статус.
«Я считаю любой каминг-аут мужественным и безрассудным поступком. Он безусловно помогает тысячам людей избавиться от чувства обреченности и уникальности своего положения. Вы не одни. Вот ради понимания чего делается этот каминг-аут» , - рассказывает Красовский.
Журналист отмечает, что сегодня в стране живет больше 1,5 миллиона людей с ВИЧ, но получают лекарства только 270 тысяч человек.
Антон Красовский твердо убежден, что государство уделяет недостаточно внимания проблеме: «Основным котлом этой эпидемии в России являются инъекционные наркопотребители , которых никто здесь не считает, их миллионы…»
По словам Красовского, именно государство спровоцировало эпидемию наркопотребления, которая в итоге привела к эпидемии ВИЧ. Ведь заместительная терапия наркомании, официально поддерживаемая ВОЗ, запрещена лишь в трех странах мира. Россия, увы, в их числе.
«Мы не сможем добиться значительных изменений с точки зрения распространения ВИЧ-инфекции в России до тех пор, пока не посмотрим трезво и рационально на вопрос профилактики ВИЧ среди уязвимых сообществ: людей, употребляющих наркотики, секс-работников, сообщества ЛГБТ. Эти группы закрыты, и у общества есть соблазн их не замечать, но всё же они существуют» , - рассказывает Татьяна Евлампиева, член правления первой в России негосударственной сетевой организации, помогающей ВИЧ-положительным женщинам.
Презервативы рекламировать нельзя, ведь такая реклама поощряет разврат, к тому же снижает рождаемость. Заместительная опиоидная терапия среди наркозависимых слоев населения - никакая не помощь, а самая настоящая легализация наркотиков.
А половое просвещение в школах проводить можно, разумеется, но оно должно быть целомудренным и только. К слову, эпидемия ВИЧ в России никем и никак не контролируется .
«Между тем, за 10 месяцев уходящего, 2017 года было зарегистрировано еще 85 тысяч ВИЧ-позитивных россиян, а годовой показатель точно превысит 100 тысяч человек» , - сетует академик Вадим Покровский.
«Веди себя благоразумно. Среди тысяч людей только один умирает естественной смертью, остальные погибают вследствие безрассудной манеры бытия» , - говорил средневековый философ Маймонид. Помни, что мероприятия по профилактике ВИЧ состоят из нескольких несложных, но очень важных правил!
Красовский: В России уже есть два препарата, которые являют собой одну таблетку, которую вы пьёте в день. В нормальном цивилизованном богатом мире, и мы к этому миру принадлежим, люди, живущие с ВИЧ, пьют 1 раз 1 таблетку в день и живут ровно столько, как нам говорит современная статистика, сколько живут люди и без ВИЧ... У кого-то диабет, у кого-то туберкулёз, а у кого-то рак, а у него ВИЧ, и он вынужден минимум раз в полгода делать обследования. Такое ответственное отношение к своему здоровью даже продлевает его жизнь. Мы видим на примере Америки, что на фоне этого обследования люди с ВИЧ живут дольше, чем люди без ВИЧ. Просто потому, что они всё время ходят к врачам. Это одна таблетка.
Полную версию программы "Позиция" с Антоном Красовским читайте ниже и слушайте в аудиозаписи.
Презервативы или шампанское. Что выбирает поколение миллениалов
Д. НАДИНА: В студии Дарья Надина. Добрый вечер всем! Наш гость сегодня - Антон Красовский, журналист, директор фонда "СПИД. Центр" . Здравствуйте, Антон!
А. КРАСОВСКИЙ: Здравствуйте, Даша!
Д.Н. : Некоторое время назад по "Фейсбуку" ходил большой переводной материал из какого-то американского научного журнала о том, что поколение миллениалов - те, кто родился в промежутке между 1985 и 2000 годами - относится несколько иначе к сексу, чем предыдущее поколение. Один из факторов - это информированность о ВИЧ-инфекции, о разных заболеваниях, передающихся половым путём. Нынешние 25-30-летние предпочитают просто в принципе реже заниматься сексом, чтобы не заболеть. Я прочитала, порадовалась за своё поколение, а сразу после этого увидела слова Вадима Покровского, который говорит, что у нас эпидемия ВИЧ, и как-то это плохо вяжется. Наши миллениалы, в отличие от американских, не беспокоятся?
А.К. : Во-первых, не только Вадим Покровский говорит, что в России эпидемия ВИЧ. Об этом говорит премьер-министр Дмитрий Медведев в первую очередь. Он сказал об этом открытым текстом на заседании большой правительственной комиссии в октябре прошлого года. На самом деле это не так - то, что вы говорите.
Проблема миллениалов заключается в том, что родились они в то самое время, когда СПИДа уже не было, а ВИЧ по-прежнему был
А. Красовский
Поэтому эпидемия есть не только в России, где, собственно говоря, она затрагивает совсем не миллениалов, а людей более старшего возраста, людей, живущих в депрессивных регионах, находящихся в очень трудном финансовом положении, употребляющих внутривенные наркотики и т.д. Новый виток эпидемии, например, сейчас происходит в США. Ровно потому, что люди, которые родились, как вы правильно заметили, но не после 1985-го, а после 1990 года, забыли, что от СПИДа умирают. Потому что действительно вокруг них не было ни одного человека, который бы от этого самого СПИДа умер. И сейчас ежегодно 50 тысяч новых случаев регистрируется в США.
Д.Н. : Мне 27 лет, и я, например, прекрасно помню - я росла в обнимку с телевизором, и он меня воспитывал - в "Поле чудес" была постоянно реклама презервативов, когда бабушка с дедушкой заходят в аптеку, покупают кучу всего, презервативы в том числе, потом все медикаменты выбрасывают и идут в обнимку, с презервативами, счастливы и улыбаются. И там потом "защитите себя от ВИЧ-инфекции" и прочее. Нам рассказывали, а получается, тем, кому сейчас 18-20, им, выходит, никто не рассказал.
А.К. : Нет, всем всё рассказывали. И, более того, запрещённая сейчас в России по финансовым соображениям марка презервативов Durex, она, например, рекламировалась в прошлом году, по-моему, больше, чем Coca-Cola. На всех федеральных каналах.
А.К. : Хорошая реклама, действительно. Огромные деньги компания Durex вложила в эту рекламную кампанию по всему миру. Люди, которые живут, ещё раз повторяю, молодые люди, поколение и ваше, и младше вас, они прекрасно знают, что надо предохраняться, но они этого не делают. Потому что, ещё раз говорю, в России немножко другая ситуация, поэтому она страшнее, чем в Америке. Значительно страшнее. Но в целом в мире в богатых странах, а Россия по-прежнему, как это ни смешно будет звучать, богатая страна, кто бы сейчас ни кидал в меня камни, любой житель России в 100, 200, 300 раз богаче самого обеспеченного жителя Малави или Ботсваны. За исключением, может быть, трёх-четырёх человек. Поэтому мы богатая страна, мы белая страна, с белым населением. У нас ровно те же самые проблемы, что и в США. Люди перестали предохраняться, но в то же время, например, мы говорим о презервативах Durex, а пойдите в магазин, посмотрите, сколько стоят эти презервативы. Пачка - 1000 рублей. И вот вам 18 лет, или девочке 17 лет, мальчику 18, и вот они идут домой. К мальчику или к девочке. Они что купят? Две бутылки шампанского "Надежда" или пачку презервативов? Я бы лично, когда мне было 17 лет, конечно, купил шампанское.
Д.Н. : А про другие способы предохранения, контрацепции нам не рассказывают, потому что это растление.
А.К. : А понимаете, они вас и не спасут от ВИЧ-инфекции, никакие другие способы контрацепции. Другие способы контрацепции, возможно, вас спасут от нежелательной беременности.
Д.Н. : Это да.
О т ВИЧ вас спасут только два типа контрацепции: это презерватив и доконтактная профилактика
А. Красовский
Её в России вообще нет, говорить о ней довольно глупо. Вернее, есть эти таблетки "Трувада", хотите - пейте, но всё равно надевайте презерватив, потому что никакая "Трувада" не защитит вас от сифилиса и других ЗППП (заболеваний, передающихся половым путём). Только презерватив.
Д.Н. : Слушайте, постоянно же эти споры возникают, причём возникают они среди людей, скажем так, преклонного, пенсионного возраста. Я говорю про разных сенаторов и депутатов, которые уже пенсию получают.
А.К. : И предполагаете, что они уже забыли, сколько стоят презервативы.
Д.Н. : Может быть, потому что они постоянно рассказывают, что нам не нужно знать ни о презервативах, ни о, я не знаю, колпачках женских. Нам не нужно знать вообще о способах контрацепции, потому что это разврат. Потому что молодёжь должна вообще сексом не заниматься, тогда не будет ни нежелательной беременности, ни СПИДа – ничего из этого списка.
А.К. : Нет, во-первых, количество шизофреников, находящихся в публичных органах власти, не так велико. И то, что мы сейчас видим по последним увольнениям, их количество сокращается - людей, которые делают странные публичные заявления. На самом деле, людей, которые в Думе, в Совете Федерации, в Министерстве здравоохранения, в Правительстве России считают, что презервативы надо запретить, ничтожно мало. А поэтому, собственно говоря, ни презервативы, ни другие способы контрацепции, никакие таблетки не запрещены. И я глубоко убеждён, запрещены не будут. Просто потому, что все понимают, что вопрос не только в нежелательной беременности, вопрос действительно в огромном количестве заболеваний, лечение которых - или поддержание человека при наличии этого заболевания в работоспособном состоянии - столь дорого, что не окупится никакими политическим дивидендами.
Д.Н. : Во многих своих интервью Вадим Покровский тоже говорил, что у нас с 1987 года, а именно тогда был первый случай…
А.К. : 1988. Они были раньше, но такая глобальная…
Д.Н. : Какой-то переводчик из Танзании приехал, он был первым ВИЧ-инфицированным.
А.К. : Советский переводчик.
Д.Н. : Да, да, да, в Советском Союзе. Вот с тех пор, с 1987 года, заразился 1 млн человек. Из них уже, правда, 200 тыс. умерли. Остальные продолжают жить и кое-как здравствовать. И вопрос: учитывая все выходные данные, всё то, что у нас сейчас есть, эта цифра насколько сильно может прогрессировать? Какой она может стать через 10 лет?
А.К. : Во-первых, Вадим Валентинович, я не помню, чтобы он называл цифру миллион, он всегда говорит больше.
Д.Н. : Последний год 950 тыс. я видела.
А.К. : Это Минздрав говорит.
Д.Н. : Минздрав - 750 тыс.
А.К. : Нет. Есть разные цифры, мы должны это понимать. Не все цифры одинаково хороши. Есть цифры Министерства здравоохранения. Эта цифра огромная, но тем не менее она самая маленькая. Это как раз 823 тысячи живых людей, которые жили на момент 31 декабря 2015 года. Я хочу вас поздравить, мы, вообще говоря, живём в сентябре 2016-го. Покровский говорит о цифре чуть больше. Цифра, о которой говорит ЮНЭЙДС (Объединённая программа Организации Объединённых Наций по ВИЧ/СПИД. - Прим. Лайфа ). Это опять же цифра на момент 2015 г., где-то в районе 1,35-1,45 млн людей, живущих с ВИЧ. Не умерших. Эпидемия прогрессирует, эпидемия действительно сейчас последние два года находится на новой стадии такого своего пика. Когда количество людей перевалило - не то что перевалило за миллион, а когда на самом деле, давайте честно скажем, в процентном соотношении 1% людей в РФ живёт с ВИЧ. С точки зрения ЮНЭЙДС. ЮНЭЙДС - это организация, которая контролирует эпидемию по всему миру. И, в общем, верить, конечно, надо им, а не чиновникам Министерства здравоохранения, которые нигде никакие эпидемии контролировать не умеют, как мы видим по тому, что происходит сейчас в России и с ВИЧ, и с гепатитом, и с туберкулёзом, и т.д.
Поэтому полтора миллиона, в общем, живёт в России с ВИЧ сейчас в 2016 году, и будет, конечно, больше, потому что, кроме разговоров, ничего не делается. Кому-то где-то накинули денег, у кого-то убрали деньги, где-то сократили врачей, что-то слили. Я занимаюсь этой темой плотно три года, последний год я занимаюсь 24 часа в сутки, делаю свой фонд и сайт "СПИД. Центр" и вижу, что ничего, кроме разговоров и пиара, не происходит. Поэтому, вне всякого сомнения, к 2020 году, когда весь мир подойдёт к цели 90/90/90, когда 90% всех людей по всему миру должны знать о своём статусе, получать лекарства 90% из них должны и 90% должны излечиваться этим лекарством. В России, конечно, будет сильно за 2 млн. Я думаю, что 2 млн будет к 2018 г.
Д.Н. : 2 млн - это ВИЧ-инфицированных?
А.К. : Людей, живущих с ВИЧ. Давайте не говорить "ВИЧ-инфицированных".
Д.Н. : Хорошо.
А.К. : Потому что, если вы болеете гриппом, вы же не говорите "грипп-инфицированный".
Д.Н. : Безусловно, хорошо.
А.К. : У вас грипп, у них ВИЧ.
Д.Н. : Значит, это число людей с ВИЧ. А число людей со СПИДом?..
А.К. : Это хороший вопрос. На самом деле, оно тоже увеличивается с каждым днём. Давайте скажем, что СПИД - это просто конечная стадия ВИЧ, когда люди, не получающие лекарства, заболевают всякими оппортунистическими заболеваниями, т.е. заболеваниями, которые приходят в человеческий организм, потому что иммунитет не справляется больше с ними. И человек умирает от самых обычных заболеваний, а иногда от самых необычных заболеваний, как пневмоцистная пневмония или саркома Капоши, или цитомегаловирус.
Каждый день количество людей, умирающих от СПИДА, особенно в наших крупных городах, больше и больше, потому что таблеток не дают, лекарств не дают без постоянной прописки, с временной пропиской. Люди боятся ходить к врачам, люди не могут уехать в свой регион, понимая, что в регионе им тоже ничего не дают, и умирают от СПИДа. У меня, как у директора фонда "СПИД. Центр", общающегося с уязвимыми группами ежедневно, таких случаев по два в неделю. Это мальчики, девочки, которые не дожили до 30, которые приехали в Москву, скажем, из Пензы или из Красноярска, из Новосибирска, из Омска, из Томска. Они живут до последнего, надеясь, что что-то в их жизни изменится, как любой человек, они надеются на авось в таком случае. Государство ничего не делает, чтобы им помочь. Напротив, мешает им всячески, не даёт им таблетки, и в конечном итоге они оказываются в терминальной стадии заболевания, когда никакая больница и уже никакая терапия не могут их спасти. Вот в чём дело.
Д.Н. СПИД. Центр" в нашей студии. Раньше ВИЧ, как и СПИД, это ещё и заболевание, которое существует в реальной жизни и существует ещё в каком-то мифологическом сознании, представлении о том, что это такое. 20 лет назад это называли "болезнью гомосексуалистов", сегодня говорят, это болезнь наркоманов. В реальности чаще всего инфицируется кто в современной России? Кто чаще всего заболевает ВИЧ, при каких обстоятельствах?
А.К. : В современной России чаще всего заболевают - новые случаи - это женщина 25+. Женщина гораздо более доверчива, она податлива. Женщина считает, что мужчина главный. Русская женщина. И уровень депрессивности и бедности реально в регионах такой, что огромное количество мужчин, которые занимаются сексом с этими женщинами, употребляют или употребляли внутривенные наркотики. Потом женщина становится передаточным звеном к мужчинам, которые не употребляют внутривенные наркотики, но просто занимаются сексом.
Главная уязвимая группа - это половозрелые гомо сапиенс от 25 до 50 лет
А. Красовский
Причём категория людей моего возраста, т.е. 40+, мы с каждым годом видим всё больше и больше. Те люди, которые в 47 лет узнают, что у них ВИЧ, и не понимают, что им делать. Я таких людей видел много и сейчас вижу всё чаще и чаще, это люди и бедные, и очень богатые, которые готовы заплатить абсолютно любые деньги, которые тут же уезжают из России и пытаются найти себе врачей где-нибудь в Америке или в Испании. Сразу им говорю: ищите именно там, не езжайте, например, в Израиль лечиться. В Израиле у вас не будет ничего хорошего, будет равно то же самое, что в России. За свои деньги в России вы получите то же, что в Израиле, только сильно дешевле. Поэтому говорить о каких-то уязвимых группах реально сейчас, наверное, не стоит. Но очень важно при этом не врать самим себе, что больше нет уязвимых групп. Они, конечно, есть.
Сейчас новая вспышка инфицирования среди гомосексуалов в России. И можно говорить, что в крупных городах, например, в Москве, 20% гомосексуалов к концу этого года будут жить с ВИЧ
А. Красовский
Так устроена ситуация внутри этой уязвимой группы. Люди тоже менее ответственны, люди приехали в большой город из провинции, перед ними открылся дивный новый мир. И среди этой группы, к которой и я принадлежу, людей, живущих с ВИЧ, очень много.
Д.Н. : Это Tinder и Grinder виноваты?
А.К. : Да нет. Они совершенно ни при чём. Новое поколение, которое вошло в возраст, когда людям хочется заниматься сексом, не знает, что был СПИД. Это единственный аргумент. Понятно, что Tinder, Grinder, какие-то другие приложения или сайты знакомств помогают людям и облегчают эту задачу. Но здесь гомосексуальность совершенно ни при чём. Tinder - это же не гомосексуальное приложение.
Д.Н. : Нет.
А.К. : Поэтому стало проще знакомиться, и это такая обыденная история. Когда мне было 18 лет, это был какой-то experience (опыт. - Прим. Лайфа ), а сейчас это просто, как почистить зубы. Я вижу каждый день это удивительное количество случаев, и я никогда не мог представить, что это будет так.
Эффект настойки черемши, или Как лечат СПИД в России
Д.Н. : Хорошо, если человек узнает внезапно, что он болен, он почему-то решил пойти сдать анализ, может быть, его попросил новый партнёр/партнёрша, замучила простуда. Вот он узнал, что у него ВИЧ. Что делать дальше, какая схема?
А.К. : Дальше у него будет схема, либо предложенная ему местом, в которое он пошёл сдать этот анализ, либо это схема, с которой он столкнётся. Но реальность его будет такая: он будет не понимать, что ему действительно делать. Потому что любая лаборатория, будь то платная, где он за 300 рублей сдаст этот анализ анонимно или нет, или бесплатная, где он, скорее всего, не анонимно сдаст, отправит его в центр борьбы со СПИДом, региональный большой центр. Если он живёт в Москве и у него нет московской постоянной прописки, его из Москвы отправят по месту прописки. Это вопрос, который многократно обсуждался и в судах, многократно обсуждался с департаментом здравоохранения Москвы. И по-прежнему люди, живущие с ВИЧ и не обладающие регистрацией в Москве, не могут получить лечение и какую-либо медицинскую консультацию здесь, в столице. Это нарушение их прав.
Я знаю, что на недавней линии "ВКонтакте" Сергей Минаев спрашивал об этом у Сергея Собянина. Собянин сказал, что он ничего про это не знает и не слушал, и я надеюсь, что как-то донесут до мэра эту историю, потому что она чудовищная. Но так не только в Москве, так происходит много где. Просто в Москве - сосредоточенность вируса. Большой, крупный город, он является в моменты эпидемии концентрирующим анклавом, условно говоря. Таким анклавом был, в годы, когда СПИД появился в США, город Нью-Йорк. И Сан-Франциско. Крупные города, притягивающие молодых людей из провинции. Они, вне всякого сомнения, являются центром таких заболеваний. Будь то ВИЧ, испанка, захлестнувшая Европу в 18-20-х годах ХХ века. Будь то лондонская чума 1666 г. Это неизбежно. Поэтому в Москве страшная эпидемия, и цифры реальные мы не понимаем. Не только Москва, но и Московская область.
Д.Н. : Много сообщений приходит, спрашивают в основном про лечение.
А.К. : Существует ли излечение?
Д.Н. : Да, и про лечение, и про излечение. Сколько таблеток нужно пить, могут ли эти люди заниматься спортом, какие ограничения?
А.К. : В России уже есть два препарата, которые являют собой одну таблетку, которую вы пьёте в день. В нормальном цивилизованном богатом мире, и мы к этому миру принадлежим, люди, живущие с ВИЧ, пьют 1 раз 1 таблетку в день и живут ровно столько, как нам говорит современная статистика, сколько живут люди и без ВИЧ. Более того, поскольку людям с ВИЧ приходится, если это ответственный человек, с нормальным отношением к себе… У кого-то диабет, у кого-то туберкулёз, а у кого-то рак. А у него ВИЧ. И он вынужден минимум раз в полгода делать обследования. Соответственно, такое ответственное отношение к своему здоровью даже продлевает ему жизнь.
Мы видим на примере Америки, что на фоне этого обследования люди с ВИЧ живут дольше, чем люди без ВИЧ. Просто потому, что они всё время ходят к врачам
А. Красовский
Это одна таблетка.
В России только два наименования зарегистрировано, в США и ЕС таких наименований сильно больше. У нас проводятся исследования последних наименований, но чёрт знает, когда они будут зарегистрированы. Это огромная, дико долгая процедура. Но самое обидное то, что в прошлом году под давлением общественности в список жизненно важных лекарств занесён главный препарат на русском рынке под названием "Эвиплера", но он так и не поступил в федеральные закупки. Прошёл год с того момента, как он был включён в ЖНВЛП (жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты. - Прим. Лайфа ), и год правительственные комиссии мурыжат этот вопрос и никак не могут его решить, чтобы он наконец попал в список федеральных закупок и люди по всей стране, а не только в богатых регионах, могли получать качественное лечение. А в стране люди получают некачественное лечение. Но эти люди - абсолютный минимум от тех, кто с ВИЧ живёт.
По нынешним временам в районе 27% от общей популяции людей с ВИЧ получают хоть какие-то лекарства. Эти лекарства очень плохие
А. Красовский
Основной лекарственный препарат в России называется "Зидовудин". Он был изобретён ещё в 60-е гг. и был применён как препарат от ВИЧ в 1987 г. и зарегистрирован в 1988 г. Это первый препарат от ВИЧ. Его в Америке уже давно нет, лет 20. А в России это основное лекарство. Это всё равно что если бы мы лечили ОРВИ настоем черемши.
Д.Н. : А для чего его изобретали в 60-х?
А.К. : Его изобретали как лекарство от рака. Было огромное количество исследований, смотрели много ингибиторов, которые угнетали бы раковые клетки, и AZT был одним из них. А потом выяснилось, что он такой удивительный препарат, который может препятствовать размножению вируса в организме.
Д.Н. : Антон Красовский, журналист, директор фонда "СПИД. Центр" в нашей студии. Мы говорили первые полчаса о "СПИД. Центре" и о ВИЧ-инфекции, о людях, которые больны ВИЧ. Кроме того что человеку тяжело получить лечение, ему морально тяжело решиться, чтобы рассказать об этом родственникам. Есть и общество, определённый страх. Я помню, когда я училась в университете, ходила байка, что в электричках торчат иголки, которые оставляют какие-то диссиденты. Чтобы специально заражать других людей и т.д. Все боялись, и никто не садился в электричке, кроме бабуль. Общественное сознание меняется или нет?
А.К. : Меняется, но очень медленно. Мы живем в больших городах, где к этому относятся поспокойнее. В городах маленьких, где с эпидемией не лучше, чем в Москве, а в определённых регионах, например, в Поволжье или на Урале, даже хуже, отношение совсем аховое. У нас недавно умер парень, тоже не получая здесь лечение, в столице. Умер от саркомы Капоши. Родственники его живут в Поволжье, даже диагноз ему писали не СПИД, а именно саркома, чтобы в этом маленьком городке никто не мог догадаться, что он умер от СПИДа. При этом всё равно медленно усилиями разных людей, в частности Лайфа, который, с моей точки зрения, является лучшим изданием, который пишет о ВИЧ, усилиями федеральных каналов, фонда Светланы Медведевой, которая много сделала, чтобы люди начали говорить об эпидемии, вспомнили, чтобы госорганы обратили на это внимание… В России это самое главное. И сознание начинает тоже меняться. И отношение к людям тоже. И сами люди с ВИЧ начинают постепенно открываться и говорить, что "мы такие же люди".
Через какое-то время будет, может быть, полегче. Но чтобы было полегче, должно быть полегче с лекарствами. Люди не должны давиться в очередях, не должны драться за место в очереди в регистратуру, не должны приезжать к 5 утра за порцией этих ужасных, токсичных, старых таблеток. Всего этого быть не должно, Россия - страна богатая. А главное, как ни цинично будет звучать, рынок внутренний СПИДа, таблеток, огромен. Это миллион комплектов. И государству грех не поторговаться с большими фармацевтическими монстрами, демпинговать, ронять цены, и государство это должно делать. Если в этих структурах нет таких людей, значит, государство должно находить других людей, которые это делать умеют, хотят и будут.
Д.Н. : Я хочу отрекламировать спецпроект, который Лайф запустил вместе Минздравом. На вкладке "Спецпроект", там много всего. Мы ещё поговорим об этой проблеме вместе со слушателями. Теперь в режиме блиц пройдёмся по другим темам. Вы пойдёте на выборы?
А.К. : Я не пойду на выборы.
Д.Н. : А почему?
А.К. : Потому что меня не будет в России, я буду в Вашингтоне, на конференции вести званый ужин, потому что компания моих товарищей объявляет о своём объединении с большой лондонской фирмой. Это объединение произойдёт на большой мировой конференции IBA, которая состоится в Вашингтоне. Это будет ровно в день выборов.
Д.Н. : Так можно взять открепительный.
А.К. : Можно, но я не буду брать и не потрачу воскресенье на поход в Посольство Советского Союза в Вашингтоне на площадь Андрея Сахарова.
Я претендую на то, что ничего в своей жизни я не хотел бы делать зря.
Д.Н. : Вы не ходили в 2011 г. на митинги?
А.К. : Я ходил посмотреть на один митинг, а потом в 2012 г. уже по работе. Я возглавлял тогда избирательный штаб М. Прохорова.
Д.Н. : Т.е. вы на Болотной и на Сахарова, вы не были среди тех людей, которые говорили, что Чуров - волшебник?
А.К. : Я никогда не обвинял его во всех грехах, я всё-таки не идиот. Я прекрасно отношусь к дедушке, у него красивая борода и маленькая собачка. У меня нет бороды, но есть собачка, поэтому мы с Чуровым в некотором смысле братья. Он только старше.
Д.Н. : У меня сейчас истерика начнётся после слов о братьях Чуровых!
А.К. : На некоторое количество митингов я действительно ходил, даже на один митинг я ходил от чистого сердца. Но это никаким образом не роднит меня с людьми, которые сначала создали коалицию, потом развалили коалицию, потом снова её создали, потом снова развалили.
Д.Н. : Подождите, вот вы желали удачи ЕР, но ЕР не нуждается ни в чём…
А.К. : Именно поэтому я и не пойду на выборы.
На что предназначались миллионы полковника?
Д.Н. : Знаете, часто говорят в последнее время, что государство, вообще система, она же сама себя лечит, сама как-то пытается выжить, постоянно видоизменяется, трансформируется. И вот, например, был у общества заказ на борьбу с коррупцией, с мощными коррупционерами, и вот государство начинает этим заниматься. Вот мы видим информацию о четырёхкомнатной квартире, набитой миллиардами…
А.К. : Но при этом мы видим информацию, что это он готовил Майдан на американские деньги.
Д.Н. : А вы верите в то, что он готовил Майдан?
А.К. : Нет, я не верю, но газета с миллионным тиражом пишет об этом. Это газета, которой президент страны даёт ежегодно интервью, об этом пишет. Что, оказывается, не полковник милиции украл, как мы знаем, уже теперь не 120 миллионов, а 500 миллионов долларов. У чувака нашли, там, расписано по счетам и наликом. А газета "Комсомольская правда" пишет о том, что это американцы, США, Обама этому чуваку подкинул. Обама, и показывают нам пакет DHL. Видимо, DHL через нашу российскую таможню, контролируемую ФСБ, провезли 120 миллионов в долларах налом.
Д.Н. : Слушайте, это даже обсуждать смешно.
А.К. : Почему смешно? Это передовица в КП. Завтра Путин даст там интервью - тоже будет смешно обсуждать? Это не смешно, это как раз такая странная позиция разных людей. Был действительно, он всегда есть, такой запрос в России - "навешать". Давайте кого-нибудь повесим. Он не всегда удовлетворяется. То, что сейчас происходит, с моей точки зрения, действительно, с одной стороны, происходит потому, что есть запрос на борьбу, а с другой стороны, потому что кончаются деньги внутри людей, которые системой управляют. Потоки пытаются каким-то образом консолидировать. Если потоки будут консолидированы от бандитов, в которых они сейчас консолидированы. Мы видим, что это, в общем, бандиты, которые хранят свои миллионы в своих квартирах. Если они будут в какую-то финансовую структуру - ОК.
Д.Н. : Мне бы хотелось, чтобы они были пущены на индексацию пенсий для бабуль.
А.К. : Мне бы не хотелось, чтоб они были пущены на бабуль. Потому они должны быть пущены на экономику.
Д.Н. : Бабуля пойдёт в магазин, купит хлебушек и она таким образом запустит кровеносную систему экономики.
А.К. : А возможно, она запустит инфляцию. Экономисты спорят, и вы находитесь на позиции Глазьева.
Д.Н. : Я? С чего вы это взяли?
А.К. : Это позиция Глазьева. Давайте бабуле отдадим деньги, и бабуля пойдёт купит себе хлебушек. И на этом мы экономику запустим. Я не являюсь экономистом. На позицию Кудрина я тоже не встаю. Мы видели много лет, как Алексей Леонидович финансовую систему двигал в нашей стране и к чему это привело. Но всё-таки надо быть реалистом. Деньги должны каким-то образом считаться.
Д.Н. : Вы тоже занимались политикой, работали в избирательном штабе Прохорова.
А.К. : Я его возглавлял.
Д.Н. : Извините.
А.К. : В избирательном штабе Прохорова, но я никогда не работал в партии "Гражданская платформа", в партии "Правое дело". Я никогда не работал ни в каких партийных структурах.
Д.Н. : Если бы вам предложили сейчас, вы бы не пошли?
А.К. : Куда?
Д.Н. : Куда-нибудь опять поработать главой штаба.
А.К. : Куда?
Д.Н. : Ну не знаю.
А.К. : В "Партию роста"? Нет, не пошёл бы.
Д.Н. : А почему?
А.К. : Я презираю это всё. Это всё бессмысленно.
Д.Н. : А как же "Яблоко"?
А.К. : К "Яблоку" я отношусь с настороженным недоумением. Как к любому увлекающемуся своей старостью сектанту.
Д.Н. : Надо что-то предложить избирателям.
А.К. : Избирателей сейчас нет, поэтому не надо говорить, что избирателю надо что-то предлагать. Не надо мне ничего предлагать, потому что я ни в Думу, ни на выборы не иду. Мне, избирателю, предлагать не надо ничего. Любой политик предложит избирателю только одно: хорошую, счастливую жизнь. Она будет по-разному звучать, но за несчастливую жизнь избиратель не голосует. Любой политик, любая политическая платформа любой политической партии строится на понятии перемены к лучшему. Где бы эта партия ни была и как бы она ни называлась. Давайте избавимся от демагогии.
Д.Н. : Вы меня в демагогии обвиняете несправедливо, потому что для кого-то счастье - это получить мандат, чтобы по пятницам бить кого-то и спасать Россию. Понимаете, для них от государства получить мандат - это уже счастье. Для кого-то счастье, если аборты запретят и все будут рожать каждый год. Для кого-то - чтобы ЛГБТ-парады проводить каждую пятницу. У каждого разные представления о счастье. Что предложила бы ваша партия?
А.К. : Я не знаю. Потому что я не хочу быть главой этой партии. Я не вижу себя главой страны ни при каких обстоятельствах. Или даже главой никакого ведомства. Я занимаюсь общественной деятельностью, и, если моя общественная деятельность, вот этот мой маленький "Спидик", может быть встроен в какую-то будущую политическую систему, я буду этот вариант рассматривать, вне всякого сомнения. Если действительно будут конкурентные выборы, правда, конкурентные выборы, действительно не регулирующиеся из кабинета на третьем этаже в шестом подъезде на Старой площади. Я в этих выборах, может быть, когда-нибудь буду принимать участие. Пока я не вижу не только смысла в этом, но также, я считаю, что я сам, несмотря на то что мне 41 год, до этого не дозрел.
Д.Н. : Вы активно поддерживали Ходорковского своего…
А.К. : Я никогда активно Ходорковского не поддерживал.
Д.Н. : Вы писали так про него проникновенно.
А.К. : Я написал одну статью, это была моя ошибка.
Д.Н. : Вы не поддерживаете его?
А.К. : Я не поддерживаю его.
Д.Н. : А в какой момент вы изменили свою позицию?
А.К. : На второй день после того, как я его увидел.
Д.Н. : Почему?
А.К. : Я пообщался с ним некоторое время и понял, что он не является мужчиной моей мечты.
Д.Н. : Это насколько мощно нужно было разочаровать человека…
А.К. : Почему? Наоборот, я был им очень мощно очарован. Когда человек выходит после десятилетней отсидки и говорит какие-то такие вещи, которые он говорил, это производит впечатление. Михаил Борисович, без всякого сомнения, человек, производящий впечатление. На меня он тоже произвёл впечатление. Я, как любой, человек невеликого ума и, как любой русский, я сам обманываться рад. Я был рад обмануться Ходорковским, но я в то же время снова рад, что мой самообман длился недолго.
Д.Н. : Наденьте, пожалуйста, наушники, у нас 2 минуты до конца. Надо хотя бы пару вопросов послушать. Питер звонит, здравствуйте, алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Меня зовут Роман. Я поражён, Антон, вашим уровнем инфантилизма. Все ваши проблемы, того же фонда, вот вы боретесь со СПИДом, они могли мгновенно решиться, стоит просто немножко изменить вектор финансового внимания, вот и всё. Что-то подвинуть, создать в Думе какую-то полемику, и мы бы переключались тогда от проблем Сирии, Украины и ещё каких-то территорий и повернулись лицом к стране - и всё было бы решено.
Д.Н. : А можно ли это сделать?
А.К.: Я как раз довольно много делаю для того, чтобы полемика шла в нужном мне русле. В русле нужном не только мне, но и тому самому 1,5 млн людей, которые живут с ВИЧ в России.
Д.Н. : Ещё звонок. Здравствуйте. Алло!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло! Добрый день. Вопрос короткий: Крым наш?
А.К. : Крым крымский.
Д.Н. : Я уже где-то это слышала.
А.К. : Ну, я в первую очередь это всё время говорю. Я не знаю, откуда звонок поступил. Может быть, звонит, например, девушка из Харькова. Я этого не знаю. Я считаю, что крымчане могли сделать свой выбор и сделали свой выбор, сделали его, между прочим, неоднократно. Первый свой выбор они сделали на референдуме 1991 года. И все эти выборы были в пользу России, конечно. Конечно же, ни один украинец не считает Крым своим. Крым украинским украинцы начали считать после того, как Крым вошёл в состав Российской Федерации. Ни одного дня люди, которые жили на Украине, не считали Крым украинским. При этом действительно последствия, которые мы сейчас видим для России, несоизмеримы с тем, что Россия поимела.
Д.Н. : 38% наших слушателей вас поддерживают, 62% говорят, что вы им не очень понравились. Антон Красовский, журналист, директор фонда "СПИД. Центр" был в нашей студии. Спасибо!
А.К. : Спасибо.
