Что сделал теофраст для биологии. Теофраст

Теофраст (371-286 г. до Рождества а) - знаменитый греческий ученый, называемый отцом ботаники, родом с острова Лесбоса из города Эреза, откуда и прозвание - Theophrastos Eresios. Слушал сначала а в родном городе, потом Платона, а после его смерти перешел к ю, с которым не расставался уж болee, пока великий философ не покинул навсегда Афины Жизнь Теофраст протекла сравнительно спокойно и счастливо. Это был умный, богато одаренный человек, в то же время добрый, гуманный, с отзывчивой душой. Он был превосходным оратором и, по преданию, за свое получил от Аристотеля прозвание " Theophrastos" , что значит "божественный оратор"; оно заменило его первоначальное имя - Tyrtamos. Так ли это было на самом деле или нет, во всяком случае Теофраст был самым выдающимся и самым любимым учеником Аристотеля, получил от него в наследство всю его библиотеку, все рукописи, а после смерти учителя стал во главе школы перипатетиков. Число его учеников, по показаниям древних, достигало 2000 чел., и слава о нем далеко распространилась за пределы Греции. Ему приписывают 227 сочинений; большая их часть потеряна, и ни одно не сохранилось вполне, не пострадав от времени и переписчиков. До нас дошли два больших ботанических сочинения Теофраст; одно под названием "История", или, лучше, по смыслу - "Естественная история растений" (Θεοφραστου περί ωυτών ίστορίαι), другое "О причинах растений" (θ. περί αιτιών φυτικών) - трактат о жизненных явлениях у растений. Естественная история растений состоит из 9 книг и по содержанию соответствует нашей морфологии, анатомии и систематике растений. Речь в нем идет прежде всего о главных частях растений, причем Теофраст различает наружные и внутренние части. Наружные - корни, стебли, ветви и побеги, листья, цветы, плоды. Семя Теофраст рассматривает, как и его предшественники, за "яйцо" растений, но какая существует связь между семенем и цветком - Теофраст не знал. Внутренние составные части - кора , древесина и сердцевина , которые в свою очередь состоят из сока , волокон , жил и мяса. Что подразумевал под этим Теофраст - не вполне ясно. Сок - это в одних случаях , в других нечто иное, напр. смола или камедь. Волокна и жилы названы несомненно по сходству с соответствующими частями животных. Волокна Теофраст - пучки толстостенного луба, но в других случаях, по-видимому, сосудистые пучки, напр. в листьях. Волокна не ветвятся. Жилы - ветвистые трубки, наполненные соком: млечники, смоляные каналы и т. п., и опять-таки сосудистые пучки. Любопытно, что до сих пор в ботанике говорится о "жилках" и о "нервах" листьев: интересное переживание терминов, потерявших прямой смысл, интересные отголоски научной старины. Наконец, мясо находится между волокнами и жилами и характеризуется тем, что оно делимо по всем направлениям, тогда как волокна, напр., расщепляются лишь вдоль. Различно комбинируясь, эти 4 основные, или первичные, части образуют сердцевину, древесину и кору. Внешние части растений охарактеризованы на примерах и довольно подробно. и система растений Теофраст очень проста; он делит сначала все растительное царство на 4 отдела: деревья , кустарники , и травы , и в каждом отделе различает две группы: дикие и возделываемые растения. Затем описывает деревья и кустарники, преимущественно греческие, но также и иноземные, при этом касается многих важных теоретических и практических вопросов, говорит о естественном и искусственном размножении растений, о древесинах с технической точки зрения, о способах распространения семян, даже об искусственном опылении, толкует о продолжительности жизни, о болезнях и смерти растений. Когда очередь доходит до многолетников, Теофраст сначала описывает дикие (их 2 категории - "с шипами" и "без шипов"), потом культурные: "растения для венков", т. е. садовые "цветы" и декоративные растения. В эту группу вошли у Теофраст и розы (стало быть, и кустарники) и однолетние травы. Две книги сочинения посвящены травам, главным образом хлебным злакам, бобовым, овощам и т. п. Всего Теофраст было известно в большей или меньшей степени 400 растений, в том числе и споровые: и, грибы, водоросли. Из текста видно, между прочим, что ему известны были не только средиземноморские водоросли, но и крупные формы из Атлантики, по-видимому, ламинарии (кн. 4, гл. VII). В общем описания растений у Теофраст кратки и недостаточно ясны, поэтому в большинстве случаев нелегко отгадать, о каком именно растении идет речь. Последняя (9-я) книга "Естественной истории", считаемая некоторыми за особое сочинение Теофраст, трактует о специфических соках и о целебных силах корней. Она значительно слабее других, узкоприкладного характера, а по содержанию своему и изложению - сочинение типа тех "materia medica", которые в течение многих веков после Теофраст были единственными и жалкими представителями ботанических знаний. Второй труд Теофраст - "О причинах растений", или, правильнее по смыслу, " О жизненных явлениях у растений" - представляет как бы обработку того же фактического материала, но с иной точки зрения; по содержанию это теоретическая и прикладная . Все сочинение состоит из 6 книг и начинается с описания способов возникновения, размножения и роста растений. Теофраст допускает растений, как это допускали раньше и много веков после него. "Самозарождаются, - говорит он, - те растения, которые поменьше и, главным образом, однолетние и травянистые (кн. 1, гл. V). Допуская этот способ как первичный, Теофраст, тем не менее, считает размножение растений семенами и другими частями самым обыкновенным и самым распространенным, так сказать, нормальным. Он подробно разбирает влияние внешних условий на растения, преимущественно деревья, - тепла, холода, ветров и почвы и те изменения, которые претерпевают растения как под влиянием внешних факторов, так и под влиянием культуры. Далее, говорит о возделывании различных растений, начиная с деревьев и кончая хлебными злаками и овощами, подробно толкует о размножении растений семенами, о прививках, окулировке и других прикладных вопросах садоводства и сельского хозяйства. Целая книга (5-я) посвящена ненормальным явлениям в жизни растений; интересны главы о болезнях, естественной и искусственной смерти растений. Последняя (шестая) книга, как и в первом сочинении, значительно слабее других; она трактует о вкусе и запахе растений. Таковы ботанические труды Теофраст Быстро просматривая их, невольно поражаешься богатством содержания, необычайным разнообразием и важностью затронутых проблем. Когда же вникнешь в текст, чувствуешь разочарование и снова невольно удивляешься несоответствию между грандиозностью задач и вопросов и жалкими ответами на них, между необычайной, действительно "божественной" пытливостью ума и убогим, тусклым ее удовлетворением. Критическая и беспристрастная оценка Теофраст нелегка. Нелегка потому, что текст его сочинений не дошел до нас в полной сохранности, во-вторых, потому, что вообще мало известно о развитии и истории научной мысли в Древней Греции. Прежде всего, мы не знаем, что принадлежит самому Теофраст и что его учителю, Аристотелю. Сочинение Аристотеля о растениях (θεωρία περί φυτών) потеряно. Теофраст наследовал библиотеку, рукописи своего учителя, в числе которых, весьма вероятно, были и неизданные еще сочинения, быть может, черновые записи, содержащие его мысли, заметки, им подобранные факты. Быть может, Теофраст является более издателем трудов Аристотеля, проповедником его идей, чем самостоятельным мыслителем и ученым. По меньшей мере, он черпал обильно и не стесняясь из этого источника. Тем более растет в этом уверенность, что он нигде не цитирует Аристотеля, даже когда дословно повторяет некоторые места из его сочинений. Возможно, как хотят некоторые поклонники Теофраст, что поступал он так с согласия и даже по воле самого Аристотеля, но это не меняет сущности дела: мы не знаем, что принадлежит ему и что не его. Во всяком случае огромное влияние Аристотеля очевидно. Теофраст - несомненно анатомии животных Аристотеля, это сказывается как в общей идее, так и в мелочах. Он старается приложить принципы, теорию, выработанную Аристотелем касательно организации животных, к строению растений, и это предвзятое стремление не могло не привести его в диссонанс с фактами. Теория царит, а о достоверности фактов мало заботы. Вообще, фактические сведения Теофраст о растительном царстве мало чем возвышались над ходячими мнениями, выработанными житейским обиходом, над тем, что знали земледельцы, собиратели и продавцы целебных трав, купцы. Доверчивость Теофраст к рассказам этих людей чрезвычайно велика, а его собственные наблюдения, его непосредственное знакомство с растительным миром было крайне ограничено, и в этом отношении, как и в ясности и определенности изложения, Теофраст сильно уступает своему учителю - Аристотелю. ль справедливо подчеркивает нередкие у Теофраст "так говорят" или "так говорят аркадийцы". Не менее прав он, указывая, что Теофраст, по-видимому, кроме Аттики, Эвбеи и Лесбоса, едва ли был где-нибудь, даже в Греции, хотя в его время это можно было сделать с полным удобством. Попытка Мейера устранить этот упрек предположением, что Теофраст собирал материалы - "по меньшей мере большей частью во время путешествий", - не имеет под собой фактической основы. Из описания многих растений видно, что Теофраст знал их лишь понаслышке. По словам древних, Теофраст устроил ботанический сад - быть может, но мы не знаем, что росло в нем и что в нем делал Теофраст В Теофраст, как и в большинстве выдающихся ученых античного мира, мы видим громадную эрудицию, великое и благородное стремление к истине, пламенную жажду проникнуть в тайны природы и наряду с этим - полное неумение научно изучать эту природу, более того - нелюбовь, нерасположение к кропотливой, но необходимой работе установления и изучения фактов; это остается позади, как что-то несущественное, низменное, а весь талант, вся энергия уходит в область отвлеченного умствования и часто с удивительным остроумием и безукоризненной логикой создается стройное, но вполне ложное о физических явлениях природы, в других случаях выходит просто игра словами, получается как бы иллюзия знания, а на самом деле один лишь самообман. Все это заставляет осторожнее и объективнее отнестись к Теофраст, а вместе с тем и ко всему тому, что дала классическая древность для ботаники, тем более, что обыкновенно переоценивают значение Теофраст и относятся к нему с преувеличенным восторгом. Название "отец ботаники" стало ходячим. Кон называет его "отцом научной ботаники", очевидно увлеченный разнообразием и глубиной затронутых Теофраст вопросов. В этом отношении заслуга Теофраст несомненна. Но дело в том, что ответы Теофраст несовершенны, туманны, наивны и далеки от того, что зовется "научным". "Науки" собственно в труде Теофраст еще очень мало, и ботаническая "наука" - не дитя Теофраст Два других историка ботаники, Э. Мейер и К. Иессен, также склонны были преувеличить значение Теофраст и иногда для поддержания яркости его ореола пускались в субъективные, маловероятные предположения. Строже отнеслись к нему К. и в короткой заметке - Ю. Визнер. Итак, ботанические труды Теофраст нельзя назвать научными в строгом смысле этого слова. Это свод наблюдений и сведений о растениях, в различной степени достоверных, прилежно собранных, иногда удачно сопоставленных, часто полезных для практической жизни. Это был лучший сборник сведений о растительном царстве во всей древности и в продолжение многих веков после Теофраст Это труд почтенный и полезный. Он будил мысль, указывал ей на великие проблемы, будил интерес к растительному миpy и в этом его большое, неоспоримое значение. Наконец, это для нас драгоценный памятник древнегреческой культуры, античной мысли со всеми ее положительными и отрицательными сторонами. Впервые Теофраст был переведен с греческого на латинский Феодором Газа и напечатан в в 1483 г.: "Theophrasti de historia et de causis plantarum libros ut latin o s legeremus", Theodoras Gaza (folio). Это первое издание, с тех пор было много, подробный список их см. Pritzel, "Thesaurus literaturae botanicae" (1851); подробности о Теофраст см.: Kurt Sprengel, "Geschichte der Botanik" (I ч., 1817) и "Theophrast"s Naturgesc hichte der Gewächse, übersetzt und erlä utert von K. Sprengel" (I-II, 1822); E. Meyer, "Geschichte der Botanik" (т. I, 1854); "K. Jessen, "Botanik der Gegenwart und Vorzeit in culturhistorischer Entwickelung" (1864); J. Wiesner, "Biologie der Pflanzen. Mit einem Anhang: die historische Entwicklung der Botanik" (1889, есть русский перев.); F. Cohn, "Die Pflanze. Vortrage aus dem Gebiete der Botanik" (т. I, 1896, переводится на ).

Г. Надсон.

Теофраст оставил большое сочинений, из которых до нас дошли лишь немногие. Несколько более или менее крупных выдержек из сочинений приводятся различными древними авторами - доксографами. Дошли до нас: 1) 9 книг о растениях (περι φυτών ίστορίαι) и о их принципах (περι αίτιων φυτικων, 6 кн.) - ботаническое сочинение, равного коему по значению нет ни в древности, ни в ; 2) о камнях (περί λίθων) - отрывок минералогич. сочинения, трактующий о резьбе камней; 3) характеры (χαρακτηρες) - наиболее известное из сочинений Теофраст, вдохновившее а; представляет попытку индивидуальной характеристики пороков и комических свойств, написанную, как это доказал Казаубон, под влияниeм аттического сценического искусства (Теофраст был другом а) и имеющую значение для изучения аттической сцены; 4) об ощущениях (περί αισθησεων και αισθητών) - отрывок из истории физики Теофраст, в котором изложены теории ощущения, бывшие в ходу до Теофраст, и их критика; 5) метафизика (μεταφυσικα) - отрывок, трактующий о началах бытия и соответствующий второй книге Аристотелевской "Метафизики". Теофраст в общем следовал за своим учителем Аристотелем, стараясь лишь быть его истолкователем и пополнять его пробелы; по-видимому, всего больше интересовало Теофраст Опыт для Теофраст является основою философии. В логических учениях Теофраст не отступал от Аристотеля. Вместе с Эвдемом он ввел в логику учение о гипотетическом и разделительном умозаключении. По дошедшим до нас отрывочным сведениям о метафизике Теофраст нельзя составить себе ясного понятия; видно только, что некоторые пункты метафизики Аристотеля затрудняли Теофраст, в том числе и телеологическое воззрение на природу. Некоторое отступление от Аристотеля замечается у Теофраст в учении о движении, которому Теофраст посвятил особое сочинение. Возражал Теофраст также и против Аристотелевского определения пространства. Вместе с Аристотелем Теофраст отрицал миpa. В особом сочинении Теофраст защищал свободу воли. В этике Теофраст по сравнению с Аристотелем придает большее значение внешним благам; тем не менее, упреки, которыми Теофраст осыпали стоики за отступления от Аристотелевской этики, несправедливы. До сих пор хорошей монографии о Теофраст и хорошего полного издания его сочинений не существует. Казаубон (в 1592 г.) написал комментарий на "Характеры" Теофраст Историей физики Теофраст занимался Н. Диельс ("Doxographi Graeci", Б., 1889, стр. 102 и след.); ему же принадлежит исследование "Theoprastea" (Б., 1883).

Теофраст, или Феофраст, (др.-греч. Θεόφραστος, лат. Theophrastos Eresios; род. ок. 370 до н. э., в г. Эрес, остров Лесбос - ум. между 288 до н. э. и 285 до н. э., в Афинах) - древнегреческий философ, естествоиспытатель, теоретик музыки.

Разносторонний учёный; является наряду с Аристотелем основателем ботаники и географии растений. Благодаря исторической части своего учения о природе выступает как родоначальник истории философии (особенно психологии и теории познания).

Учился в Афинах у Платона, а затем у Аристотеля и сделался его ближайшим другом, а в 323 до н. э. - преемником на посту главы школы перипатетиков.

Теофраста называют «отцом ботаники». Ботанические труды Теофраста можно рассматривать как свод в единую систему познаний практиков сельского хозяйства, медицины и работ учёных античного мира в этой области. Теофраст был основателем ботаники как самостоятельной науки: наряду с описанием применения растений в хозяйстве и медицине он рассматривал теоретические вопросы. Влияние трудов Теофраста на последующее развитие ботаники в течение многих столетий было огромным, так как учёные Древнего мира не поднимались выше него ни в понимании природы растений, ни в описаниях их форм. В соответствии с современным ему уровнем знаний отдельные положения Теофраста были наивны и не научны. Учёные того времени ещё не имели высокой техники исследования, не было и научных экспериментов. Но при всём этом уровень знаний, достигнутый «отцом ботаники», был весьма значительным.

Написал две книги о растениях: «Историю растений» (др.-греч. Περὶ φυτῶν ἱστορίας, лат. Historia plantarum) и «Причины растений» (др.-греч. Περὶ φυτῶν αἰτιῶν, лат. De causis plantarum), в которых даются основы классификации и физиологии растений, описано около 500 видов растений, и которые подвергались многим комментариям и часто переиздавались. Несмотря на то, что Теофраст в своих «ботанических» трудах не придерживается никаких особенных методов, он внёс в изучение растений идеи, совершенно свободные от предрассудков того времени и предполагал, как истинный натуралист, что природа действует сообразно своим собственным предначертаниям, а не с целью быть полезной человеку. Он наметил с прозорливостью главнейшие проблемы научной растительной физиологии. Чем отличаются растения от животных? Какие органы существуют у растений? В чём состоит деятельность корня, стебля, листьев, плодов? Почему растения заболевают? Какое влияние оказывают на растительный мир тепло и холод, влажность и сухость, почва и климат? Может ли растение возникать само собой (произвольно зарождаться)? Может ли один вид растений переходить в другой? Вот вопросы, которые интересовали ум Теофраста; по большей части это те же вопросы, которые и теперь ещё интересуют натуралистов. В самой постановке их - громадная заслуга греческого ботаника. Что же касается ответов, то их в тот период времени, при отсутствии нужного фактического материала, нельзя было дать с надлежащей точностью и научностью.

Наряду с наблюдениями общего характера «История растений» содержит рекомендации по практическому применению растений. В частности, Теофраст точно описывает технологию выращивания специального вида тростника и изготовления из него тростей для авлоса.

Наибольшей известностью пользуется его сочинение «Этические характеры» (др.-греч. Ἠθικοὶ χαρακτῆρες; русский перевод «О свойствах нравов человеческих», 1772, или «Характеристики», СПб., 1888), сборник из 30 очерков человеческих типов, где изображаются льстец, болтун, бахвал, гордец, брюзга, недоверчивый и т. д., причём каждый мастерски обрисован яркими ситуациями, в которых этот тип проявляется. Так, когда начинается сбор пожертвований, скупой, не говоря ни слова, покидает заседание. Будучи капитаном корабля, он укладывается спать на матрасе кормчего, а на праздник Муз (когда принято было посылать учителю вознаграждение) оставляет детей дома. Нередко говорят о взаимном влиянии Характеров Теофраста и персонажей новой греческой комедии. Несомненно его влияние на всю новейшую литературу. Именно начав с переводов Теофраста, создал свои «Характеры, или Нравы нашего века» (1688) французский писатель-моралист Лабрюйер. С Теофраста берёт начало литературный портрет, неотъемлемая часть любого европейского романа.

Из двухтомного трактата «О музыке» сохранился ценный фрагмент (включён Порфирием в его комментарий к «Гармонике» Птолемея), в котором философ, с одной стороны, полемизирует с пифагорейско-платоновским представлением музыки как очередной - звучащей - «инкарнации» чисел. С другой стороны, он считает мало существенным и тезис гармоников (а возможно, и Аристоксена), рассматривавших мелодию как последовательность дискретных величин - интервалов (промежутков между высотами). Природа музыки, заключает Теофраст, не в интервальном движении и не в числах, а в «движении души, которая избавляется от зла через переживание (др.-греч. διὰ τὰ πάθη). Не будь этого движения, не было бы и сущности музыки».

Теофрасту также принадлежит (не дошедшее до нас) сочинение «О слоге» (или «О стиле»; Περὶ λέξεως), которое, как считает М. Л. Гаспаров, по своему значению для всей античной теории ораторского искусства стоит едва ли не выше «Риторики» Аристотеля. Его неоднократно упоминает Дионисий Галикарнасский, Деметрий Фалерский и др.

После смерти Аристотеля (322 до н. э.) больше 34 лет руководил Ликеем.

Философский словарь / авт.-сост. С. Я. Подопригора, А. С. Подопригора. - Изд. 2-е, стер. - Ростов н/Д: Феникс, 2013, с 444.

Феофраст из Эреса (Theophrastos) (ок. 370- 288/287 или 287/286 гг. до н.э.). Философ. Родился в Эресе на Лесбосе, стал учеником Аристотеля, а после его смерти стал главой Ликея в Афинах. Возможно, присоединился к Аристотелю в Ассе и вместе с ним переехал в Македонию, а затем и в Афины. Написал множество работ, однако до нас дошла лишь малая их часть, включающая такие сочинения, как «История растений», «Исследование о растениях», «Характеры», «Метафизика» и фрагменты «Мнений физиков» и «Законов».

Адкинс Л., Адкинс Р. Древняя Греция. Энциклопедический справочник. М., 2008, с. 453 .

Теофраст, или Феофраст (372-288 до н.э.) - Учился в платоновской Академии у Аристотеля. Написал множество работ по риторике, поэтике, философии, географии, ботанике, зоологии, минералогии, психологии, физиологии, искусствоведению, религии. Из них сохранилась только малая часть. Он обогатил естествознание своим четким методом классификации различных природных объектов, в частности растений, минералов. Старался писать о том, что хорошо знал, избегая домыслов и сознавая ограниченность своих знаний. О нем сохранился такой анекдот. Одному гостю, не проронившему за вечер ни слова, Теофраст сказал: «Коли ты неуч, то ведешь себя умно, а если учен, то глупо».

Баландин Р.К. Сто великих гениев / Р.К. Баландин. - М.: Вече, 2012.

Теофраст (ок. 370-288 до н. э.). Греческий философ из Эреса (Лесбос), ученик и друг Аристотеля, после его смерти возглавил перипатетическую школу. Из его огромного наследия уцелела лишь малая часть - несколько коротких научных работ и два больших труда по ботанике (первая систематизация растений; применялся аристотелевский метод классификации видов и родов), а также сочинение, имевшее успех среди комедиографов поздней античности - «Характеры», где с тонким юмором и иронией описано около тридцати отрицательных типов характеров. Издание «Хорошие характеры» - утеряно. Некоторые из них, возможно, были драматизированы в форме монологов. Менандр считался учеником Теофраста. В новой комедии были сильны традиции той классификации человеческих типов, что дали Аристотель («Этика») и Теофраст. Они оказали влияние на все последующее развитие жанра, послужив образцом для Лафонтена и Лабрюйера и других моралистов нового времени.

Кто есть кто в античном мире. Справочник. Древнегреческая и древнеримская классика. Мифология. История. Искусство. Политика. Философия. Составитель Бетти Редис. Перевод с английского Михаила Умнова. М., 1993, с. 256-257.

Теофраст, Феофраст (Θεόφραστος) (ок. 370, Эрес на Лесбосе,- между 288 и 285 до н. э., Афины), древнегреческий философ и учёный, крупнейший представитель перипатетической школы. Друг, сотрудник и преемник Аристотеля, с 322 года и до конца жизни схоларх Ликея. Биография Теофраста изложена у Диогена Лаэртия (V 2, 36-57); кроме подлинного завещания, важного для истории Ликея, Диоген сохранил 4 каталога (частично дублирующих друг друга) сочинения Теофраста, из которых первые два составлены в Александрийской библиотеке.

От огромного наследства Теофраста до нас дошла ничтожная часть: логические фрагменты (изд. с комм.: I. М. Воchenski, La logique de Theophraste, 1947; A. Graeser, Die logischen Fragmente des Theophrast, 1973; L. Repi-ci, La logica di Teofrasto..., 1977), небольшой трактат «Метафизика» (Metaphysics, ed. W. D. ROSS and F. H. Fobes, 1929, repr. 1967), фрагменты «О душе» (изд. с комм. в кн.: E. Barbotin, La theorie aristotelici-enne de l"intellect d"apres Theophraste, 1954, p. 245-88) и значительный отрывок «Об ощущениях» с критикой досократовских теорий (изд. в кн.: H. Diels, Doxographi Graeci, 1879, p. 499-527; с комм. G. M. Stratton, Theophrastus and the Greek physiological psychology before Aristotle, 1917, repr. 1964; рус. пер. Г. Ф. Церетели в приложении к кн.: П. Таннери, Первые шаги др.-греч. науки, 1902; иногда считается частью «Мнений физиков»), малые естественные научные трактаты (вероятно, извлечения из «Физики»): «О камнях», «Об огне», «О запахах», «О ветрах», «О приметах погоды» и др. Наиболее значительны по объёму из сохранившихся сочинений Теофраста два трактата о растениях, заложившие фундамент европейской ботаники. Этические трактаты (минимум 17) полностью утрачены, сохранились только «Нравственные характеры» с описанием 30 характерологических типов, отклоняющихся от норм поведения,- сочинения, принёсшее Теофрасту в новое время наибольшую славу, вызвавшее множество подражаний и лучше всего изученное. Из сочинений по религии благодаря Порфирию в значительной мере сохранился трактат «О благочестии», проповедующий родство всего живого и запрещающий кровавые жертвы [изд. W. Pötscher, Theophrastos, Περί ευσέβειας, 1964 (Philosophia antiqua, v. XI)]. Полностью утрачены политические сочинения, из которых грандиозные «Законы» в 24 книгах (описание социально-политических институтов греческих государств) были одним из самых влиятельных трудов Теофраста в древности; фрагменты собраны Хагером (см. H. Hager, «Journal of Philology», 1927, v. 6, № 1). От многочисленных книг по риторике (16 трактатов), поэтике и музыке остались только фрагменты трактата «О стиле». Исключительны заслуги Теофраста в истории науки и философии: 16 книг «Мнений физиков» положили начало древней доксографии и послужили одним из основных источников наших знаний о досократиках (см. Доксографы). В идущую от древности и в значительной мере верную традиционную характеристику Теофраста как философа, «трактующего темы, которые до него трактовал Аристотель» (Цицерон, de fin. 1, 6), новейшие исследования внесли много поправок. В ботанике и истории философии Теофраст был первопроходцем, в логике он проложил путь стоицизму, в физике (отход от телеологического понимания природы, возможно - отказ от эфира и т. д.) - детерминизму Стратона; в этике он выдвинул на первый план понятие «природы» (цель этики - осуществление «естественных задатков»); его концепция религии («благочестия») - одна из вершин античной гуманности. При Теофрасте происходит упрочение и расцвет Ликея (отчасти благодаря покровительству Деметрия Фалерского), его лекции посещают до 2 тысяч слушателей (Диоген Лаэртий V 37), в том числе Деметрий, Менандр и Эрасистрат; сочинения Теофраста имели многовековое влияние в древности (Цицерон, Сенека, Плутарх, Порфирий, комментаторы Аристотеля) и в средние века, в том числе на арабскую и сирийскую науку.

А. В. Лебедев.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

Сочинения: в рус. пер.: Исследование о растениях, пер. M. E. Сергеен-ко, М., 1951; Характеры, пер. Г. А. Стратановского, Л 1974

Литература: Попов П. С., Стяжкин Н. И., Развитие логич. идей от античности до эпохи Возрождения, М., 1974, с. 88-92; Regenbogen O., Theophrastos von Eresos, в кн.: RE, Suppl. VII, 1940, col. 1354-1562; Reale G., Teofrasto e la sua aporetica metafisica, Brescia, 1964; Steinmetz P., Die Physik des Theophrastos von Eresos, Bad Homburg - Z., 1964; Mo via G., Anima e Intelletto. Ricerche sulla psicolo-gia peripatetica da Teofrasto a Cratippo, Padova, 1968; Naturphilosophie bei Aristoteles und Theophrast, hrsg v I During Hdlb., 1969; Pötscher W., Strukturprobleme der aristotelischen und theophrastlschen Gottesvorstellung, Leiden, 1970.

Теофраст (Θεώφραστος) (ок. 370 до н.э., Эрес на Лесбосе – между 288 и 285, Афины) – древнегреческий философ, крупнейший представитель перипатетической школы. Друг, ученик и сотрудник Аристотеля, его преемник по руководству Ликеем. Первоначальное имя – Тиртам; Теофрастом (Богоречивым) его прозвал Аристотель (Diog. L. V, 2, 38). Не исключено, что Теофраст познакомился с Аристотелем в платоновской Академии в Афинах; по мнению большинства исследователей (W.Jaeger, H.Flashar, W.К.С.Guthrie), их встреча произошла во время пребывания Аристотеля вместе с несколькими другими академиками – Эрастом, Кориском и Ксенократом (?) в 347–345 в г. Ассосе в Троаде (см. Gaiser K. Theophrast in Assos, 1985). Дальнейшая судьба Теофраста тесно связана с судьбой Аристотеля, он сопровождает учителя во всех его путешествиях и в 335 возвращается вместе с ним в Афины. В 322 после отъезда Аристотеля в Халкиду принимает от него руководство школой. Его лекции посещают до 2 тыс. слушателей (Diog. L. V, 2, 37), среди которых Деметрий Фалерский, Стратон из Лампсака, Менандр и врач Эрасистрат . До глубокой старости, несмотря на слабость, не прекращает ученых занятий, его последними словами была жалоба на быстротечность человеческой жизни. Сохранилось завещание Теофраста (Diog. L. V, 2, 51–57), по которому вся его библиотека, включавшая и сочинения Аристотеля, переходила к его ученику Нелею из Скепсиса. Увезенные Нелеем из Афин, эти бесценные рукописи более чем на два столетия исчезают из школьной жизни и лишь в конце 1 в. до н.э. переиздаются в Риме Андроником Родосским. Каталог сочинений Теофраста, приводимый у Диогена Лаэртского, опирается на каталога, составленные Гермиппом (предположительно в Александрийской библиотеке) и Андроником.

От огромного наследия Теофраста до нас дошла ничтожная часть. Фрагменты его логических сочинений сохранены у Александра Афродисийского и Симпликия. Теофраст значительно расширил аристотелевскую теорию модальности суждения, обогатив силлогистику учением о гипотетических умозаключениях. Вместе с Евдемом он доказал обратимость общеотрицательной вероятностной посылки, которую Аристотель считал необратимой (Pr. An. I, 3, 25b5), и показал, что в силлогизмах, построенных из посылок различной модальности, заключение зависит от модальности меньшей посылки, а не большей, как это допускал для некоторых случаев Аристотель. Точка зрения Теофраста и Евдема стала позднее общепризнанной как в перипатетической школе, так и в Академии. В целом он упростил и формализовал аристотелевскую логику. Силлогизм теряет у него свою первоначальную функцию служить связующим звеном между высшими и низшими видами (εἴδη), освобождая логику от связи с онтологией.

Принадлежащий Теофрасту небольшой метафизический трактат первоначально служил введением в «Метафизику» Аристотеля. Его сквозной темой является проблематичность рассмотрения первых причин и начал. Наивысшее начало постичь трудно – для этого требуется некая особая способность, превосходящая возможности человеческой природы. До какого предела тогда следует спрашивать о причинах? Первые вещи (τὰ πρώτα) познаются лишь в непосредственном опыте – они «чрезмерны и неисследимы» (Usener 6а, 3). Теофраст высказывает серьезные сомнения по поводу аристотелевской теории первого двигателя. Почему именно стремлением (ἔφεσις) приводится мир в движение? Как может обладать стремлением то, что лишено души? Не следует ли считать источником мирового движения само небо и не искать более высокой причины? Теофраст возражает также против телеологического способа объяснения естественных явлений, показывая на многочисленных примерах из географии, геологии, зоологии и ботаники, что в природе «многое не послушно благу» (И а, 15). В своем споре с Аристотелем он ограничивается лишь перечислением существующих в его учении затруднений (ἀπορίαι), не указывая способов выхода из них. Характерными чертами его собственного философского метода являются принцип οἰκεὶος τρόπος, согласно которому каждый предмет нуждается в особом способе рассмотрения, и принцип аналогии, когда, напр., взаимоотношение формы и материи позволяет понять аналогия с искусством. При этом Теофраст резко возражает против применения метафор в философских высказываниях. Так, он предлагает отказаться от аристотелевского понятия ἔφεσις как метафорического обозначения движущей причины.

Небольшие сохранившиеся естественно-научные трактаты Теофраста «Об огне», «О ветрах», «О камнях», фрагменты «О движении» и «О душе» первоначально являлись частями единого произведения «О физике» в 18 кн. (Diog. L. V, 2, 46), в котором обсуждались: движение и его дефиниция; место, время, величина; небо и небесные явления; душа как движущий принцип; элементы (см. Р.Steinmetz, 1964). Согласно Теофрасту, основанием любого физического рассмотрения должно являться ощущение (αἴσθησις), руководствуясь которым «следует от феноменов восходить к их началам» (Simpl. in Phys. 20, 26). Поэтому физика более, чем теология, соответствует природе и способностям человека. Отличительный признак естественных вещей – движение. Не всякое движение непрерывно и происходит во времени, как полагает Аристотель – существуют изменения, которые можно было бы назвать «внезапными» (ἁθρόον) – напр., когда в темную комнату вносят лампу, и она сразу вся озаряется светом (Themist. in Phys. 197.4). Теофраст выдвигает пять возражений против аристотелевского определения места (τόπος) как «первой неподвижной границы объемлющего тела» – напр., сфера неподвижных звезд не будет в этом случае находиться в пространстве, поскольку ее больше ничто не охватывает (Simpl. corol. de loco 604.5). Сам Теофраст считает место не сущностью, но порядком и положением (τὰξις каὶ θέσις) вещей по отношению друг к другу и к космосу как к целому. Хотя Теофраст и соглашается с Аристотелем в том, что мир вечен (Phil. De aetern. mundi. 23), однако не признает существования онтологической границы между подлунной и надлунной сферами, т.к. «солнце порождает землю и все, что на ней» (De igne 5). В отличие от земного огня мягкая и нежгучая теплота солнца способна существовать без горючего, она присутствует во всем, даруя жизнь растениям и животным. Эта концепция позднее нашла отражение в представлениях стоиков о творческом огне. Из сохранившихся сочинений Теофраста наиболее значительны по объему два трактата о растениях, заложившие фундамент европейской ботаники: «История растений» и «О причинах растений». В них собраны и систематизированы сведения о более чем 550 растениях, произрастающих в Греции, Эфиопии, Ливии, Аравии, Сирии и Фракии. Многие виды описаны Теофрастом впервые (Hist, plant. IV 16, 2.3). Некоторые из его наблюдений над формами корня остаются непревзойденными до сих пор. Ему принадлежит открытие трех основных типов корневищ – прямого, клубневого и луковичного, а также разработка первой морфологической терминологии в ботанике. О популярности «Истории растений» в Античности говорят многочисленные цитаты у Галена, Вергилия, Плиния. Многочисленные зоологические произведения Теофраста, отражавшие его наблюдения над повадками и психологией животных, полностью утрачены.

Естественно-научные интересы Теофраста нашли отражение в его этике, которая в отличие от этики Платона и Аристотеля носит скорее описательный, нежели нормативный, характер. Основным объектом исследования становится природа обыкновенного человека со свойственными ему от рождения слабостями и недостатками («врожденными пороками»). Отсюда – усиливающаяся роль наблюдений над детьми и животными, внимание к проявлениям человеческого характера в повседневной жизни. Наиболее известное из сохранившихся произведений Теофраста, принесшее ему в Новое время наибольшую славу и вызвавшее множество подражаний, – «Этические характеры» – содержит описание 30 типов человеческого поведения, свойственного тому или иному пороку – лести, угодливости, трусости, тщеславию и т.д. В духе Аристотеля каждый «характер» начинается с дефиниции, в которой содержится его этическая оценка, а затем, ради иллюстрации, помещается в различные жизненные ситуации. Яркая картина быта и нравов афинского общества 4 в. до н.э., представленная в «Характерах» Теофраста, послужила импульсом к возникновению новой аттической комедии (Менандр). Из религиозных сочинений Теофраста благодаря Порфириию (De absistentia II, 5–33) отчасти сохранился трактат «О благочестии», в котором Теофраст описывает формы богопочитания и жертвоприношения у разных народов, высказывает гипотезу о происхождении религиозных обрядов, осуждает как нечестивый и неугодный богам обычай приносить в жертву животных и, подобно орфикам, проповедует родство всего живого. Считается, что в этом произведении содержится первое в греческой литературе упоминание о еврейском народе. Большим авторитетом в древности пользовались политические трактаты Теофраста, в частности его грандиозные «Законы» в 24 кн. с описанием различных форм государственного устройства, правления, законодательства, судопроизводства, гражданского, торгового и уголовного права как греческих, так и варварских государств. Теофраста называют одним из самых выдающихся юристов Античности. К его «Законам» обращались за материалом историк Диодор, Цицерон и Прокл.

По мнению Теофраста, поэзия и риторика родственны друг другу, отличаясь только средствами художественного выражения. В отличие от философии, занятой исключительно предметом своего исследования, поэзия и риторика ориентированы на человека и заинтересованы в достижении определенного воздействия на него. От многочисленных книг по риторике (16 трактатов), поэтике и музыке сохранились только фрагменты трактата «О стиле».

Теофраст первым начал собирать и систематизировать мнения предшествующих мыслителей, положив тем самым начало античной доксографии. Его утраченные «Мнения физиков» в 16 кн. содержали сведения о древнейших философских школах и отдельных философах вплоть до Платона. О том, как выглядело это сочинение, позволяют судить более поздние компендиумы (напр., Ps.-Plutarch. De placitis philosophorum). Считается, что частью «Мнений физиков» мог являться большой отрывок «Об ощущениях», в котором сравниваются и критикуются теории чувственного восприятия Анаксагора, Эмпедокла, Демокрита, а также многих других досократиков (Diels H. Doxographi Graeci, 1879). Теофрасту могут принадлежать также некоторые из ошибочно приписываемых Аристотелю произведений, в частности «О неделимых линиях» и «О цветах».

Детальное изучение богатого и многообразного философского наследия Теофраста заставило современных исследователей отказаться от традиционного, идущего еще от Цицерона (De fin. 1, 6) представления о Теофрасте как о философе, «всецело стоящем на почве аристотелевской системы» (Целлер. Очерк истории греческой философии. М., 1996, с. 195). Новаторские заслуги Теофраста в области логики, этики, риторики и естественных наук, обусловившие многовековое влияние его произведений в Европе и в исламском мире, отныне признаются неоспоримыми.

С. В. Месяц

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин , А.А. Гусейнов , Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. IV, с. 52-53.

Далее читайте:

Исторические лица Греции (биографический справочник).

Греция, Эллада , южная часть Балканского полуострова, одна из наиболее важных исторических стран древности.

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Сочинения:

Theophrasti Eresii opera, quae supersunt, omnia, rec. F. Wimmer. P., 1866 (repr. Fr./Main, 1964);

Methaphysics, ed. W. D. Ross and F. H. Fobes. Oxf., 1929, repr. 1967; … ed. W. Poetscher. Leiden, 1964;

De igne. A post-aristotelian view of the nature of fire, ed. V. Coutant, 1971;

GraeserA. Die logischen Fragmente des Theophrast, 1973;

Theophrastus of Eresus: Sources for his Life, Writings, Thought and Influence, ed. W. Fortenbaugh et al., vol. 1-2. Leiden-N. Y.-Koln, 1992; в рус. пер.: отрывки из «О душе», пер. Г. Ф. Церетели, в приложении к кн.: Танери П. Первые шаги греческой науки, 1902;

Исследование о растениях, пер. М. Е: Сергеенко. М., 1951;

Характеры, пер. Г. А. Стратоновского. Л., 1974.

Литература:

Stratton G. М. Theophrastus and the Greek physiological psy-chology before Aristotle, 1917, repr. 1964;

SlemmetzP. Die Physik des Theophrast. Bad Homburg-В.-Z., 1964; During I. Naturphilosophie bei Aristoteles und Theophrastos. Hdlb., 1966;

MoviaG. Anima et intelecto. Ricerche sulla psicologi peripatetica da Teofrasto a Cratippo. Padova, 1968;

Bochenski I. M. La logique de Theophraste. Fribourg, 1974;

Fortenbaugh W. Quellen zur Ethik Theophrasts. Amst., 1984;

Geiser K. Theophrast in Asos. Zur Entwickung der Naturwissenschaft zwischen Akademie und Peripatos. Hdlb., 1985;

Baltussen H. Theophrastus on Theories of Perception. Utrecht, 1993.

род. ок. 370, Эрес на Лесбосе - ум. 288/285 до Р. X., Афины) древнегреч. философ. Разносторонний ученый; является наряду с Аристотелем основателем ботаники и географии растений. Благодаря исторической части своего учения о природе выступает как родоначальник истории философии (особенно психологии и теории познания). Автор свыше 200 трудов по естествознанию (физике, минералогии, физиологии и др.). Наибольшей известностью пользуется его соч. "Этические характеры" (рус. пер. "О свойствах нравов человеческих", 1772, или "Характеристики", СПб., 1888).

Отличное определение

Неполное определение ↓

ТЕОФРАСТ

ок. 370 до н. э., Эрес на Лесбосе - между 288 и 285, Афины) - древнегреческий философ, крупнейший представитель перипатетической школы. Друг, ученик и сотрудник Аристотеля, его преемник по руководству Ликеем. Первоначальное имя - Тиртам; Теофрастом (Богоречивым) его прозвал Аристотель (Diog. L. V, 2,38). Не исключено, что Теофраст познакомился с Аристотелем в платоновской Академии в Афинах; по мнению большинства исследователей (W Jaeger, H. Flashar, W К. С. Guthrie), их встреча произошла во время пребывания Аристотеля вместе с несколькими другими академиками - Эрастом, Кориском и Ксенократом (?) в 347-345 в г.Ассосе в Троаде (см. GaiserK. Theophrast m Assos, 1985). Дальнейшая судьба Теофраста тесно связана с судьбой Аристотеля, он сопровождает учителя во всех его путешествиях и в 335 возвращается вместе с ним в Афины. В 322 после отъезда Аристотеля в Халкиду принимает от него руководство школой. Его лекции посещают до 2 тыс. слушателей (Diog. L. V, 2, 37), среди которых Деметрий Фалерский, Стратон из Лампсака, Менандр и врач Эрасистрат. До глубокой старости, несмотря на слабость, не прекращает ученых занятий, его последними словами была жалоба на быстротечность человеческой жизни. Сохранилось завещание Теофраста (Diog. L. V, 2,51-57), по которому вся его библиотека, включавшая и сочинения Аристотеля, переходила к его ученику Нелею из Скепсиса. Увезенные Нелеем из Афин, эти бесценные рукописи более чем на два столетия исчезают из^кольной жизни и лишь в конце 1 в. до н. э. переиздаются в Риме Андроником Родосским. Каталог сочинений Теофраста, приводимый у Диогена Лаэртского, опирается на каталоги, составленные Гермиппом (предположительно в Александрийской библиотеке) и Андроником.

От огромного наследия Теофраста до нас дошла ничтожная часть. Фрагменты его логических сочинений сохранены у Александра Афродисийского и Симпликия. Теофраст значительно расширил аристотелевскую теорию модальности суждения, обогатив силлогистику учением о гипотетических умозаключениях. Вместе с Евдемом он доказал обратимость общеотрицательной вероятностной посылки, которую Аристотель считал необратимой (Рг. An. I, 3,25Ы5), и показал, что в силлогизмах, построенных из посылок различной модальности, заключение зависит от модальности меньшей посылки, а не большей, как это допускал для некоторых случаев Аристотель. Точка зрения Теофраста и Евдема стала позднее общепризнанной как в перипатетической школе, так и в Академии. В целом он упростил и формализовал аристотелевскую логику. Силлогизм теряет у него свою первоначальную функцию служить связующим звеном между высшими и низшими видами (), освобождая логику от связи с онтологией.

Принадлежащий Теофрасту небольшой метафизический трактат первоначально служил введением в «Метафизику» Аристотеля. Его сквозной темой является проблематичность рассмотрения первых причин и начал. Наивысшее начало постичь трудно - для этого требуется некая особая способность, превосходящая возможности человеческой природы. До какого предела тогда следует спрашивать о причинах? Первые вещи () познаются лишь в непосредственном опыте - они «чрезмерны и неисследимы» (Usener 6a, 3). Теофраст высказывает серьезные сомнения по поводу аристотелевской теории первого двигателя. Почему именно стремлением () приводится мир в движение? Как может обладать стремлением то, что лишено души? Не следует ли считать источником мирового движения само небо и не искать более высокой причины? Теофраст возражает также против телеологического способа объяснения естественных явлений, показывая на многочисленных примерах из географии, геологии, зоологии и ботаники, что в природе «многое не послушно благу» (11 а, 15). В своем споре с Аристотелем он ограничивается лишь перечислением существующих в его учении затруднений (), не указывая способов выхода из них. Характерными чертами его собственного философского метода являются принцип согласно которому каждый предмет нуждается в особом способе рассмотрения, и принцип аналогии, когда, напр., взаимоотношение формы и материи позволяет понять аналогия с искусством. При этом Теофраст резко возражает против применения метафор в философских высказываниях. Так, он предлагает отказаться от аристотелевского понятия как метафорического обозначения движущей причины.

Небольшие сохранившиеся естественно-научные трактаты Теофраста «Об огне», «О ветрах», «О камнях», фрагменты «О движении» и «О душе» первоначально являлись частями единого произведения «О физике» в 18 кн. (Diog. L. V, 2,46), в котором обсуждались: движение и его дефиниция; место, время, величина; небо и небесные явления; душа как движущий принцип; элементы (см. Р. Steinmetz, 1964). Согласно Теофрасту, основанием любого физического рассмотрения должно являться ощущение (), руководствуясь которым «следует от феноменов восходить к их началам» (Simpl. in Phys. 20,26). Поэтому физика более, чем теология, соответствует природе и способностям человека. Отличительный признак естественных вещей - движение. Не всякое движение непрерывно и происходит во времени, как полагает Аристотель - существуют изменения, которые можно было бы назвать «внезапными» () - напр., когда в темную комнату вносят лампу, и она сразу вся озаряется светом (Themist. in Phys. 197.4). Теофраст выдвигает пять возражений против аристотелевского определения места () как «первой неподвижной границы объемлющего тела» - напр., сфера неподвижных звезд не будет в этом случае находиться в пространстве, поскольку ее больше ничто не охватывает (Simpl. corol. de loc 604.5). Сам Теофраст считает место не сущностью, но порядком и положением () вещей по отношению друг к другу и к космосу как к целому. Хотя Теофраст и соглашается с Аристотелем в том, что мир вечен (Phil. De aetem. mundi. 23), однако не признает существования онтологической границы между подлунной и надлунной сферами, т. к. «солнце порождает землю и все, что на ней» (De igne 5). В отличие от земного огня мягкая и нежгучая теплота солнца способна существовать без горючего, она присутствует во всем, даруя жизнь растениям и животным. Эта концепция позднее нашла отражение в представлениях стоиков о творческом огне. Из сохранившихся сочинений Теофраста наиболее значительны по объему два трактата о растениях, заложившие фундамент европейской ботаники: «История растений» и «О причинах растений». В них собраны и систематизированы сведения о более чем 550 растениях, произрастающих в Греции, Эфиопии, Ливии, Аравии, Сирии и Фракии. Многие виды описаны Теофрастом впервые (Hist. plant. IV 16, 2.3). Некоторые из его наблюдений над формами корня остаются непревзойденными до сих пор. Ему принадлежит открытие трех основных типов корневищ - прямого, клубневого и луковичного, а также разработка первой морфологической терминологии в ботанике. О популярности «Истории растений» в Античности говорят многочисленные цитаты у 1алена, Вергилия, Плиния. Многочисленные зоологические произведения Теофраста, отражавшие его наблюдения над повадками и психологией животных, полностью утрачены.

Естественно-научные интересы Теофраста нашли отражение в его этике, которая в отличие от этики Платона и Аристотеля носит скорее описательный, нежели нормативный, характер. Основным объектом исследования становится природа обыкновенного человека со свойственными ему от рождения слабостями и недостатками («врожденными пороками»), Отсюда - усиливающаяся роль наблюдений над детьми и животными, внимание к проявлениям человеческого характера в повседневной жизни. Наиболее известное из сохранившихся произведений Теофраста, принесшее ему в Новое время наибольшую славу и вызвавшее множество подражаний, - «Этические характеры» - содержит описание 30 типов человеческого поведения, свойственного тому или иному пороку - лести, угодливости, трусости, тщеславию и т. д. В духе Аристотеля каждый «характер» начинается с дефиниции, в которой содержится его этическая оценка, а затем, ради иллюстрации, помещается в различные жизненные ситуации. Яркая картина быта и нравов афинского общества 4 в. до н. э., представленная в «Характерах» Теофраста, послужила импульсом к возникновению новой аттической комедии (Менандр). Из религиозных сочинений Теофраста благодаря Порфирою (De absistentia II, 5-33) отчасти сохранился трактат «О благочестии», в котором Теофраст описывает формы богопочитания и жертвоприношения у разных народов, высказывает гипотезу о происхождении религиозных обрядов, осуждает как нечестивый и неугодный богам обычай приносить в жертву животных и, подобно орфикам, проповедует родство всего живого. Считается, что в этом произведении содержится первое в греческой литературе упоминание о еврейском народе. Большим авторитетом в древности пользовались политические трактаты Теофраста, в частности его грандиозные «Законы» в 24 кн. с описанием различных форм государственного устройства, правления, законодательства, судопроизводства, гражданского, торгового и уголовного права как греческих, так и варварских государств. Теофраста называют одним из самых выдающихся юристов Античности. К его «Законам» обращались за материалом историк Диодор, Цицерон и Прокл. По мнению Теофраста, поэзия и риторика родственны друг другу, отличаясь только средствами художественного выражения. В отличие от философии, занятой исключительно предметом своего исследования, поэзия и риторика ориентированы на человека и заинтересованы в достижении определенного воздействия на него. От многочисленных книг по риторике (16 трактатов), поэтике и музыке сохранились только фрагменты трактата «О стиле».

Детальное изучение богатого и многообразного философского наследия Теофраста заставило современных исследователей отказаться от традиционного, идущего еще от Цицерона (De fin. 1,6) представления о Теофрасте как о философе, «всецело стоящем на почве аристотелевской системы» (Целлер. Очерк истории греческой философии. М., 1996, с. 195). Новаторские заслуги Теофраста в области логики, этики, риторики и естественных наук, обусловившие многовековое влияние его произведений в Европе и в исламском мире, отныне признаются неоспоримыми.

Соч.: Theophrasti Eresii opera, quae supersunt, omnia, rec. F. Wimmer. P., 1866 (repr. Fr./Main, 1964); Methaphysics, ed. W. D. Ross and F. H. Fobes. Oxf., 1929, repr. 1967; ed. W. Poetscher. Leiden, 1964; De igne. A post-aristotelian view of the nature of fire, ed. V. Cotant, 1971; GraeserA. Die logischen Fragmente des Theophrast, 1973; Theoplirastus ofEresus: Sources for his Life, Writings, Thought and Influence, ed. W. Fortenbaugh et al., vol. 1-2. Leiden-N. Y-Koln, 1992; в рус. пер.: отрывки из «О душе», пер. Г. Ф. Церетели, в приложении к кн.: Танери П. Первые шаги греческой науки, 1902; Исследование о растениях, пер. М. Е. Сергеенко. М., 1951; Характеры, пер. Г. А. Стратоновского. Л., 1974.

Лит.: Stratton G. M. Theophrastus and the Greek physiological psychology before Aristotle, 1917, repr. 1964; SlemmetiP. Die Physik des Theophrast. Bad Homburg-В.-Z., 1964; During I. Naturphilosophie bei Aristoteles und Theophrastos. Hdib., 1966; Movia G. Anima et intelecto. Ricerche sulla psicologi peripatetica da Teofrasto a Cratippo. Padova, 1968; Bochenskil. M. La logique de Theophraste. Fribourg, 1974; Fortenbaugh W. Quellen zur Ethik Theophrasts. Amst., 1984; Geiser K. Theophrast in Asos. Zur Entwickung der Naturwissenschaft zwischen Akademie und Peripatos. Hdib., 1985; Baltussen H. Theophrastus on Theories f Perception. Utrecht, 1993.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Теофраст

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Псевдонимы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Учёная степень:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Учёное звание:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Альма-матер :	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Язык(и) произведений:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Школа/традиция:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Направление:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Период:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Основные интересы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Значительные идеи:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Оказавшие влияние:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Испытавшие влияние:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Теофраст , или Феофраст , (др.-греч. Θεόφραστος , лат. Theophrastos Eresios ; род. ок. 370 до н. э. , в г. Эрес , остров Лесбос - ум. между 288 до н. э. и 285 до н. э. , в Афинах) - древнегреческий философ , естествоиспытатель, теоретик музыки.

Разносторонний учёный; является наряду с Аристотелем основателем ботаники и географии растений . Благодаря исторической части своего учения о природе выступает как родоначальник истории философии (особенно психологии и теории познания).

Работы

Автор свыше 200 трудов по естествознанию (физике , минералогии , физиологии и др.).

Работы по ботанике

Теофраста называют «отцом ботаники». Ботанические труды Теофраста можно рассматривать как свод в единую систему познаний практиков сельского хозяйства, медицины и работ учёных античного мира в этой области. Теофраст был основателем ботаники как самостоятельной науки: наряду с описанием применения растений в хозяйстве и медицине он рассматривал теоретические вопросы. Влияние трудов Теофраста на последующее развитие ботаники в течение многих столетий было огромным, так как учёные Древнего мира не поднимались выше него ни в понимании природы растений, ни в описаниях их форм. В соответствии с современным ему уровнем знаний отдельные положения Теофраста были наивны и не научны. Учёные того времени ещё не имели высокой техники исследования, не было и научных экспериментов. Но при всём этом уровень знаний, достигнутый «отцом ботаники», был весьма значительным .

Написал две книги о растениях: «Историю растений» (др.-греч. Περὶ φυτῶν ἱστορίας , лат. Historia plantarum ) и «Причины растений» (др.-греч. Περὶ φυτῶν αἰτιῶν , лат. De causis plantarum ), в которых даются основы классификации и физиологии растений , описано около 500 видов растений, и которые подвергались многим комментариям и часто переиздавались. Несмотря на то, что Теофраст в своих «ботанических» трудах не придерживается никаких особенных методов, он внёс в изучение растений идеи, совершенно свободные от предрассудков того времени и предполагал, как истинный натуралист , что природа действует сообразно своим собственным предначертаниям, а не с целью быть полезной человеку . Он наметил с прозорливостью главнейшие проблемы научной растительной физиологии . Чем отличаются растения от животных ? Какие органы существуют у растений? В чём состоит деятельность корня , стебля , листьев , плодов ? Почему растения заболевают? Какое влияние оказывают на растительный мир тепло и холод, влажность и сухость, почва и климат ? Может ли растение возникать само собой (произвольно зарождаться)? Может ли один вид растений переходить в другой? Вот вопросы, которые интересовали ум Теофраста; по большей части это те же вопросы, которые и теперь ещё интересуют натуралистов. В самой постановке их - громадная заслуга греческого ботаника. Что же касается ответов, то их в тот период времени, при отсутствии нужного фактического материала, нельзя было дать с надлежащей точностью и научностью.

Другие известные работы

Наибольшей известностью пользуется его сочинение «Этические характеры» (др.-греч. Ἠθικοὶ χαρακτῆρες ; русский перевод «О свойствах нравов человеческих», 1772, или «Характеристики», СПб., 1888), сборник из 30 очерков человеческих типов, где изображаются льстец, болтун, бахвал, гордец, брюзга, недоверчивый и т. д., причём каждый мастерски обрисован яркими ситуациями, в которых этот тип проявляется. Так, когда начинается сбор пожертвований, скупой, не говоря ни слова, покидает заседание. Будучи капитаном корабля, он укладывается спать на матрасе кормчего, а на праздник Муз (когда принято было посылать учителю вознаграждение) оставляет детей дома. Нередко говорят о взаимном влиянии Характеров Теофраста и персонажей новой греческой комедии . Несомненно его влияние на всю новейшую литературу. Именно начав с переводов Теофраста, создал свои «Характеры, или Нравы нашего века» (1688) французский писатель-моралист Лабрюйер . С Теофраста берёт начало литературный портрет , неотъемлемая часть любого европейского романа .

Из двухтомного трактата «О музыке» сохранился ценный фрагмент (включён Порфирием в его комментарий к «Гармонике» Птолемея), в котором философ, с одной стороны, полемизирует с пифагорейско-платоновским представлением музыки как очередной - звучащей - «инкарнации» чисел. С другой стороны, он считает мало существенным и тезис гармоников (а возможно, и Аристоксена), рассматривавших мелодию как последовательность дискретных величин - интервалов (промежутков между высотами). Природа музыки, заключает Теофраст, не в интервальном движении и не в числах, а в «движении души, которая избавляется от зла через переживание (др.-греч. διὰ τὰ πάθη ). Не будь этого движения, не было бы и сущности музыки» .

Теофрасту также принадлежит (не дошедшее до нас) сочинение «О слоге» (или «О стиле»; Περὶ λέξεως ), которое, как считает М. Л. Гаспаров , по своему значению для всей античной теории ораторского искусства стоит едва ли не выше «Риторики» Аристотеля . Его неоднократно упоминает Дионисий Галикарнасский , Деметрий Фалерский и др.

Память

Переводчики на русский язык

Напишите отзыв о статье "Теофраст"

Примечания

Литература

Тексты и переводы

Греческие тексты :

Сочинения (Theophrasti Eresii Opera quae supersunt omnia. Lipsiae, греческий текст):

Русские :

Феофраст. / АН СССР; Пер. с др.-греч. и примеч. М. Е. Сергеенко; ред. акад. И. И. Толстого и чл.-корр. АН СССР Б. К. Шишкина; послесловие - Б. К. Шишкин; «Исследование о растениях» Феофраста - А. Н. Криштофович ; Феофраст и его ботанические сочинения - М. Е. Сергеенко. - [М.-Л.]: Изд-во АН СССР, 1951. - 589 с. - (Классики науки).
- переиздание: Феофраст. Исследование о растениях. - Рязань: Александрия, 2005. - 560 с. - (Античная историческая библиотека). - ISBN 5-94460-023-3.

«Характеры »:

Феофраст о свойстве нравов человеческих / Пер. с лат. А. Я. Полекова. - СПб., 1772. - 112 с.
Феофраст. Характеристики / Пер. В. Алексеева. - СПб., 1888. - 32 с.
Теофраст . Характеры / Пер. В. Смирина. // Менандр. Комедии. Герод. Мимиямбы. - М.: Худож. лит., 1964. - С. 260-286. - (Библиотека античной литературы)
Феофраст. Характеры / Пер., ст. и прим. Г. А. Стратановского. Отв. ред. Я. М. Боровский. - Л. : Наука, 1974. - 123 с. - (Литературные памятники).
- переиздание: СПб.: Наука, 2007.

Другие сочинения :

Теофраст . О камнях / Пер. с англ. Б. В. Куликова. - М.: МСП, 2004. - 247 с. - (Мир камней и минералов).
Феофраст . О камнях. / Пер., ст. и комм. А. А. Россиуса. // Вестник древней истории. . № 3.
О цветах / Пер. В. П. Зубова. // Точки-Puncta. - 7, 1-2, 2007. - С. 7-21.
Псевдо-Теофраст . О приметах дождей, ветров, ненастья и вёдра // Небо, наука, поэзия… - М., 1992. - С. 88-100.
О душе (фрагменты) / Пер. Г. Ф. Церетели. // Таннери П. Первые шаги греческой науки - СПб., 1902.
/ Пер. Е. В. Афонасина // ΣΧΟΛΗ 6.1 (2012)
/ Пер. Е. В. Афонасина // ΣΧΟΛΗ 10.2 (2016)

Английские :

Издания в «Loeb classical library »:
- . № 70. 1916. Исследование о растениях, книги 1-5.
- . № 79. 1916. Исследование о растениях, книги 6-9. О запахах. О приметах погоды.
- Тома III-V. № 471, 474, 475. 1989-1990. О причинах растений (кн. 1-6).

Другие издания:

О ветрах и о погоде - .
Theophrastus , (1993), Metaphysics. With an Introduction, Translation and Commentary by M. van Raalte, Leiden: Brill

Французские :

В серии «Collection Budé » «Recherches sur les plantes» в 5 томах. Также в серии «Collection Budé » изданы:
Théophraste . Caractères. Texte établi et traduit par O. Navarre. 4e tirage 2003. 166 p.
Théophraste . Métaphysique. Texte édité, traduit et annoté par A. Laks et G. W. Most avec la collaboration de Ch. Larmore et E. Rudolph et pour la traduction arabe de M. Crubellier. 3e tirage 2002. XC, 119 p. ISBN 978-2-251-00422-8

Исследования

Лебедев А. В. Проблема аутентичности APXH как милетского термина (к интерпретации свидетельства Теофраста). // Материалы к историографии античной и средневековой философии. М., 1990.
Верлинский А. Л. Первые упоминания о евреях в греческой литературе: иудейская религия у Гекатея и Феофраста. // Евреи и греки: Диалог через тысячелетия. СПб., 1999. С. 215-235.

Ссылки

Теофраст // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
в библиотеке Максима Мошкова

Отрывок, характеризующий Теофраст

– Ну что ж, Изидора, надумали ли что-то порассудительнее? – не поздоровавшись, начал Караффа. – Я очень надеюсь, что эта неделя образумит Вас и мне не придётся прибегать к самым крайним мерам. Я ведь говорил Вам совершенно искренне – мне не хочется причинять вред Вашей прекрасной дочери, скорее наоборот. Я был бы рад, если бы Анна и дальше училась и познавала новое. Она пока ещё слишком вспыльчива в своих поступках и категорична в своих суждениях, но в ней живёт огромный потенциал. Можно только представить, на что она была бы способна, если позволить ему правильно раскрыться!.. Как Вы на это смотрите, Изидора? Ведь для этого мне нужно всего лишь Ваше согласие. И тогда снова у Вас будет всё хорошо.
– Не считая смерти моего мужа и отца, не так ли, Ваше святейшество? – горько спросила я.
– Ну, это было непредвиденным осложнением (!..). И ведь у Вас ещё остаётся Анна, не забывайте этого!
– А почему у меня должен вообще кто-то «оставаться», Ваше святейшество?.. У меня ведь была чудесная семья, которую я очень любила, и которая являлась для меня всем на свете! Но Вы её уничтожили… всего лишь из-за «непредвиденного осложнения», как Вы только что выразились!.. Неужели живые люди и впрямь не имеют для Вас никакого значения?!
Караффа расслабленно опустился в кресло и совершенно спокойно произнёс:
– Люди интересуют меня лишь настолько, сколь послушны они нашей святейшей церкви. Или сколь неординарны и необычны их умы. Но таковые попадаются, к сожалению, очень редко. Обычная же толпа не интересует меня вообще! Это сборище мало мыслящего мяса, которое не годится более ни на что, кроме как на выполнение чужой воли и чужих приказов, ибо их мозг не в состоянии постичь даже самую примитивную истину.
Даже зная Караффу, я чувствовала, как у меня от волнения закружилась голова... Как же возможно было жить, думая такое?!.
– Ну, а одарённые?.. Вы ведь боитесь их, Ваше святейшество, не так ли? Иначе Вы бы так зверски не убивали их. Скажите, если Вы всё равно в конце сжигаете их, то зачем же так бесчеловечно их мучить ещё до того, как взойдут на костёр? Неужели для Вас недостаточно того зверства, которое Вы творите, сжигая живьём этих несчастных?..
– Они должны покаяться и признаться, Изидора! Иначе их душа не очистится, несмотря на то, что я предам их пламени святого костра. Они обязаны избавиться от зарождения в них дьявола – должны избавиться от своего грязного Дара! Иначе их душа, придя на Землю из тьмы, снова окунётся в такую же тьму... И я не смогу выполнить свой долг – присоединить их падшие души к Господу Богу. Понимаете ли Вы это, Изидора?!
Нет, я не понимала... так как это был самый настоящий бред крайне сумасшедшего человека!.. Непостижимый мозг Караффы был для меня загадкой за семью самыми тяжёлыми замками... И постичь эту загадку, по-моему, не мог никто. Иногда святейший Папа казался мне умнейшим и образованнейшим человеком, знающим намного больше, чем любой ординарный начитанный и образованный человек. Как я уже говорила раньше, он был чудесным собеседником, блиставшим своим цепким и острым умом, который полностью подчинял себе окружавших. Но иногда... то, что он «изрекал» не было похоже на что-нибудь нормальное или понятное. Где же находился в такие минуты его редкий ум?..
– Помилуйте, Ваше святейшество, Вы ведь говорите сейчас со мной! Зачем же притворяться?!. О каком «господе» здесь идёт речь? И к какому «господу» Вы желали бы присоединить души этих несчастных «грешников»? Да и вообще, не скажете ли, какому господу Вы сами верите? Если, конечно же, верите вообще...
Вопреки моему ожиданию – он не взорвался в гневе... А всего лишь улыбнулся и учительским тоном произнёс:
– Видите ли, Изидора, человеку не нужен Бог, чтобы во что-то верить, – видя моё ошарашенное лицо, Караффа весело рассмеялся. – Не правда ли, забавно слышать это именно от меня, Изидора?.. Но правда – она правда и есть, хотя я понимаю, что из уст Римского Папы это должно звучать более чем странно. Но повторяю – человеку истинно не нужен Бог… Ему для этого хватает и другого человека. Возьмите хотя бы Христа... Он ведь был просто очень одарённым, но всё же ЧЕЛОВЕКОМ! А достало ему всего лишь пройтись по воде, оживить полумёртвого, показать ещё несколько таких же «фокусов», ну, а нам – правильно объявить, что он является сыном Бога (а значит – почти что Богом), и всё пошло точно так, как было всегда – толпа, после его смерти, с радостью понеслась за своим искупителем... даже хорошенько не понимая, что же такое он по-настоящему для них искупил...

Радомир (Иисус Христос), умевший ходить по воде...

Как я уже говорил Вам ранее, людей надо уметь направлять и правильно ими управлять, Изидора. Только тогда возможно полностью держать над ними контроль.
– Но Вы никогда не сможете контролировать целые народы!.. Для этого нужны армии, святейшество! И даже, допустив, что Вы эти народы как-то подчинили бы, я уверена, снова нашлись бы смелые люди, которые повели бы остальных отвоёвывать свою свободу.
– Вы совершенно правы, мадонна, – кивнул Караффа. – Народы не подчиняются добровольно – их надо подчинять! Но я не воин, и я не люблю воевать. Это создаёт большие и ненужные неудобства… Поэтому, чтобы подчинять мирно, я использую очень простой и надёжный способ – я уничтожаю их прошлое... Ибо без прошлого человек уязвим... Он теряет свои родовые корни, если у него нет прошлого. И именно тогда, растерянный и незащищённый, он становится «чистым полотном», на котором я могу писать любую историю!.. И поверите ли, дорогая Изидора, люди этому только радуются...так как, повторяю, они не могут жить без прошлого (даже если сами себе не желают в этом признаваться). И когда такового не имеется, они принимают любое, только бы не «висеть» в неизвестности, которая для них намного страшнее, чем любая чужая, выдуманная «история».
– И неужели Вы думаете, что никто не видит, что по-настоящему происходит?.. Ведь на Земле так много умных, одарённых людей! – возмущённо воскликнула я.
– Ну почему не видят? Избранные – видят, и даже пытаются показать остальным. Но их мы время от времени «подчищаем»... И всё снова становится на свои места.
– Так же, как Вы «подчищали» когда-то семью Христа с Магдалиной? Или сегодня – одарённых?.. Что же это за «бог», которому Вы молитесь, Ваше Святейшество? Что за изверг, которому надобны все эти жертвы?!
– Если уж мы говорим откровенно, я не молюсь богам, Изидора... Я живу РАЗУМОМ. Ну, а Бог нужен всего лишь безпомощным и нищим духом. Тем, кто привык просить – о помощи... о выгоде... да обо всём на свете! Только бы не бороться самому!.. Это – людишки, Изидора! И они стоят того, чтобы ими управляли! А остальное уже дело времени. Вот поэтому я и прошу Вас помочь мне дожить до того дня, когда я обрету полную власть в этом ничтожном мире!.. Тогда Вы увидите, что я не шутил, и что Земля будет полностью мне подчиняться! Я сделаю из неё свою империю... О, мне нужно только время!.. И Вы его мне дадите, Изидора. Вы просто пока об этом не знаете.
Я потрясённо смотрела на Караффу, очередной раз понимая, что на самом деле он намного опаснее, чем я ранее представляла. И я точно знала, что он ни за что не имеет права далее существовать. Караффа был Папой, не верящим в своего Бога!!! Он был хуже, чем я могла это себе вообразить!.. Ведь можно попытаться как-то понять, когда человек вершит какое-то зло во имя своих идеалов. Такое нельзя было бы простить, но как-то можно было бы понять... Но Караффа и в этом лгал!.. Он лгал во всём. И от этого становилось страшно...
– Знаете ли Вы что-либо про Катар, Ваше Святейшество?.. – не утерпев, спросила у него я. – Я почти уверена, что Вы об этом немало читали. Это была чудесная Вера, не правда ли? Намного правдивее, чем та, которой так лживо кичится Ваша церковь!.. Она была настоящей, не то, что Ваш сегодняшний пустозвон…
Думаю, (как делала это часто!) я намеренно злила его, не обращая внимания на последствия. Караффа не собирался отпускать или жалеть нас. Поэтому, я без угрызений совести разрешала себе это последнее безобидное удовольствие… Но как оказалось, Караффа обижаться не собирался… Он терпеливо выслушал меня, не обращая внимания на мою колкость. Потом поднялся и спокойно произнёс:
– Если Вас интересует история этих еретиков – не откажите себе в удовольствии, сходите в библиотеку. Надеюсь, Вы всё ещё помните, где она находится? – Я кивнула. – Вы найдёте там много интересного… До встречи, мадонна.
У самой двери он вдруг остановился.
– Да, кстати… Сегодня Вы можете пообщаться с Анной. Вечер в Вашем полном распоряжении.
И, повернувшись на каблуках, вышел из комнаты.
У меня резко сжалось сердце. Я так страдала без моей милой девочки!.. Так хотела её обнять!.. Но радоваться особо не спешила. Я знала Караффу. Знала, что по малейшему изменению его настроения он мог всё очень просто отменить. Поэтому, мысленно собравшись и постаравшись не слишком надеяться на «светлое» обещание Папы, я решила сразу же воспользоваться разрешением и посетить когда-то сильно потрясшую меня папскую библиотеку…
Немного поплутав в знакомых коридорах, я всё же довольно быстро нашла нужную дверь и, нажав на небольшой изящный рычажок, попала в ту же огромную, до потолка забитую книгами и рукописными свитками, комнату. Всё здесь выглядело совершенно как прежде – будто никто никогда не доставлял себе беспокойства, пользуясь столь дивным кладезем чужой мудрости… Хотя я точно знала, что Караффа тщательно изучал каждую, даже самую невзрачную книгу, каждую рукопись, попавшую в эту потрясающую книжную сокровищницу…
Не надеясь быстро найти в этом хаосе интересующий меня материал, я настроилась своим любимым способом «слепого смотрения» (думаю, так когда-то называли сканирование) и сразу же увидела нужный уголок, в котором целыми стопками лежали рукописи… Толстые и однолистные, невзрачные и расшитые золотыми нитями, они лежали, как бы призывая заглянуть в них, окунуться в тот удивительный и незнакомый мне, мистический мир Катар, о котором я не знала почти ничего… но который безоговорочно притягивал меня даже сейчас, когда надо мной и Анной висела страшная беда, и не было малейшей надежды на спасение.
Моё внимание привлекла невзрачная, зачитанная, перешитая грубыми нитками книжечка, выглядевшая выцветшей и одинокой среди множества толстенных книг и золочёных свитков… Заглянув на обложку, я с удивлением увидела незнакомые мне буквы, хотя читать могла на очень многих, известных в то время языках. Это меня ещё более заинтересовало. Осторожно взяв книжечку в руки и осмотревшись вокруг, я уселась на свободный от книг подоконник и, настроившись на незнакомый почерк, начала «смотреть»…